Ледяная Королева (Трилогия)
Шрифт:
— Не держу! — отмахнулась я. — Ты тоже извини — за зубы.
— За зуб, — уточнил он.
— Так и не нашел?
— Нет, — хмыкнул он. — Чего там, сам нарвался! Так что, мир?
— Мир! — Я от души пожала протянутую лапищу.
— А ручка-то ничего, крепенькая! — подмигнул Дзурох, скалясь в щербатой теперь улыбке до ушей и выразительно почесывая челюсть. — Может, ко мне на службу перейдешь?
Дин, ехавший чуть впереди, молча покосился на него через плечо.
— Пока не могу, извини, а потом… видно будет, — не стала я лишать вождя последней надежды.
—
— Это взятки, что ли? — удивилась я.
— Нет, подарки для укрепления отношений, — подмигнула эта бородатая орясина. — В расчете на будущее взаимопонимание.
— Сказал бы уж проще, что в качестве подхалимажа! — Мне стало совсем весело. — И что же это, например?
Вместо ответа Дзурох протянул мне что-то на раскрытой ладони. Я взяла увесистый мешочек из тонкой коричневой кожи, причудливо расшитой золотой нитью, вынула изящный фигурный флакон темного стекла и с интересом посмотрела его на свет.
— Надеюсь, это яд?
— Добрая ты! — фыркнул вождь. — Не угадала. Открой и понюхай!
— Учти: приворотные зелья на меня не действуют! — уже для смеха предупредила я, продолжая подозрительно щуриться.
— Тьфу ты! Это душистое масло! Народишко с Южных пустошей делает, здесь такого не найдешь. Нюхай, не бойся!
Я с некоторым усилием отвернула тугую пробку и осторожно помахала ею в воздухе у лица. Мало ли, кто знает, что у них там произрастает на пустошах, тем более на южных! Но неожиданно запах оказался что надо — легкий, свежий, вроде аромата ландыша с едва ощутимой полынной горчинкой и еще чем-то непонятным, но приятным до невозможности.
— Мм! Прелесть! — Я даже зажмурилась от удовольствия. — Вот уж порадовал, спасибо! Сколько с меня?
— Еще чего! Считай, что это — благодарность за починку челюсти.
Я не удержалась и прыснула в голос:
— Вот как? Тогда заходи почаще!
— Где я тебе столько зубов наберусь?!
— А ты сразу на пороге подарки предъявляй, может, оно и обойдется — отделаешься легким испугом, в худшем случае — до заикания!
Агат присоединил громкое ржание к нашему хохоту.
— Надо же, когда смеешься, так и совсем на человека похожа! — подковырнул кочевник, подмигивая. — Красивая девка должна жизни радоваться, а не на службе сохнуть!
— А я совмещаю полезное с приятным!
— Оно и видно… Кстати, как тебе, хватит здоровья после перехода на посиделках порезвиться?
— Ты приглашаешь?
Дзурох кивнул:
— К вечеру еще пара наших отрядов подтянется, будем посидеть за встречу.
Я выразительно стрельнула глазами в сторону принца. Он словно почувствовал — придержал коня и обернулся.
— Официальная встреча с представителями уже состоялась, — (Дзурох негромко хмыкнул, видимо припомнив подробности той недавней попойки), — обстоятельства же таковы, что, к сожалению, мое присутствие будет необходимо в другом месте. А госпожа «видящая» располагает временем по своему усмотрению и вольна выбирать любое общество! — И снова пустил Бурана рысью.
Я пару секунд смотрела в его удаляющуюся
— Только учти — «самодур» я не пью! Вернее, пью, но за последствия не отвечаю, так что…
— Да уж для тебя-то расстараемся, — воодушевился вождь. — Спорим, добуду твое любимое вино?
— Что ж, тогда с меня брудершафт!
— Ловлю на слове!
— Лови-лови… А танцы будут?
— А как же!
— А мордобой?
— А то!!!
— И еще — я буду с подругой.
— С этой, что ли? — Дзурох кивнул в сторону Линги, которая как раз догоняла нас по незаметной глазу тропке по правой стороне ущелья. — Ей тоже понравится. Мяса будет — от пуза!
— Да уж, ты знаешь, чем девушку заинтересовать! — расхохоталась я. — Убедил! Присылай конвой…
Я, даже не глядя, краем глаза видела, как бешено пульсирует красноватое облако вокруг фигуры едущего впереди принца. От его нечеловечески острого слуха явно не ускользнуло ни словечка из нашей болтовни, но меня это почему-то не трогало. Самой странно — даже злорадства никакого, только сухая констатация факта: захотелось личной свободы, чтобы никто не мешал, — получите, что заказывали. Заварили кашку, ваше высочество? Таки теперь кушайте полной ложкой во весь рот, не обляпайтесь! А посыпать голову пеплом по поводу неожиданной немилости я не собираюсь, и уж тем более — уходить в монастырь. Разве что в мужской — массажисткой, например, при бане или ночным сторожем… Навязываться не в моих привычках, даже тебе. Вернее, так: особенно тебе — тем более!
Уже отвесив прощальный полупоклон, Дзурох придержал жеребца и, наклонившись, перехватил широкие бахромчатые поводья моего Агата.
— Скажу по дружбе, — он понизил голос, — служба службой, а все же зря ты на своего нелюдя время тратишь!
— Он не мой, Дзурох! — уточнила я вполне безмятежно. Еще не хватало с ним обсуждать подобные моменты!
— Вот именно поэтому… Ладно, до вечера! — уже обычным басом закончил он, отпуская поводья.
Сивый жеребец со звоном, ржанием и фырканьем умчался прочь.
ГЛАВА 6
Где-то часа за три до заката прибыл обещанный Дзурохом «конвой» — дюжина местных версий молчаливых Шварценеггеров, облаченных в одинаковые доспехи. Парни явно до мозга костей прониклись глубиной ответственности за безопасность меня, любимой, и сосредоточенно-суровое выражение на смуглых, сильно бородатых лицах еще больше делало их похожими друг на друга.
Неутомимый Агат, обрадовавшись возможности лишний раз поразмяться, то и дело срывался в галоп, озорно взбрыкивал, взбивая облачка снежной пыли, громко фыркал и тряс гривой, кося на меня фиолетовым глазом. В конце концов я отпустила поводья и хлопнула рукавицей по лоснящемуся крупу. Жеребец радостно припустил во весь опор, опередив не ожидавших такой прыти спутников. Вскоре наша группа выровнялась, но темпа не сбавила, поэтому до стана кочевников мы добрались очень быстро.