Ледяная Королева (Трилогия)
Шрифт:
— Тебе настолько понравились мои кинжалы? — От удивления мои брови наверняка добрались до линии волос.
— «Перья сокола» теперь тоже нечасто встретишь, — пожал плечами сын вождя. — А уж из твоих рук им и вовсе цены не будет!
Вот нахал!!! Я даже не нашлась что сказать — так опешила, а «нахал» уже стоял на новом «огневом рубеже» и небрежно вертел в пальцах клинок, присматриваясь к мишени. Потом неуловимым движением послал свою «черную молнию» в самый центр круга. Толпа взорвалась криками восторга. Тарглан помахал болельщикам рукой и с легким полупоклоном уступил место мне.
Я задумчиво проводила его глазами, а он уже что-то бурно обсуждал с вынырнувшим откуда-то
Обычно еще до броска или выстрела я четко прослеживала «взглядом» весь путь кинжала или стрелы, как бы задавая программу их полета до мишени, услужливо приближенной моими глазами, а дальше руки сами знали, что делать. Это уже отработалось до автоматизма, но сейчас…
Длинное серебристое лезвие, тонко свистнув, пронзило морозный воздух и с глухим звуком впилось в цель вровень с «черной молнией». Я досадливо махнула рукой. Дзурох, скрупулезно обследовав мишень с помощью нескольких воинов, объявил:
— Ничья! Будете биться до последнего?
Мой соперник успел кивнуть прежде, чем я сказала «нет». Вот болван! Впрочем, решение менять я не собиралась, и в следующий же заход мой клинок снова торчал в центральной части круга, но на два пальца ниже черного.
Лицо светлоглазого воина почему-то приняло странное выражение, весьма далекое от радостного. Перехватив мой взгляд, он и вовсе сурово нахмурился. Значит, меня все-таки раскусили! Этот красавчик догадался, что проигрыш подстроен специально, и теперь его самолюбивую натуру наверняка давила жаба, причем самая здоровенная за всю историю человечества. Ну и пусть, все равно поздно пить боржоми, когда почки напрочь отвалились — дело сделано! Разве что у него достанет окаянства уличить меня в нечестности и потребовать повтора… Хотя нет, если не дурак, то не станет затевать подобную суету: с меня ведь станется проделывать и дальше то же самое сколько угодно раз, пока самой не надоест, а это случится нескоро!..
Слава богу, и в самом деле не дурак! Правда, от его пронзительного, испепеляющего взгляда в моем хрупком организме, того и гляди, образуется пара впечатляющих, сильно дымящихся отверстий на самом видном месте, но, если буду чаще уворачиваться и прятаться за чью-нибудь спину пошире, может, и пронесет…
Я старательно состроила самую честную физиономию, сняла свой искусно выплетенный пояс, на котором крепились ножны, и, рассыпаясь в изысканных поздравлениях, вручила победителю под восторженные крики его темпераментных земляков.
— Качать обоих! — гаркнул во всю мощь Дзурох над самым ухом, и толпа радостно вопящих геркулесов с воодушевлением ринулась претворять свежую идею в жизнь.
Мои робкие протесты потонули в поднявшемся гвалте быстрее, чем комариный писк в раскатах грома. Хорошо еще, что столько же раз поймали, сколько подкинули, а то под бодрое настроение, подогретое «самодуром», всякое бывает…
Чуть позже мне удалось под шумок ускользнуть из оживленно галдящей толпы, перевести дух и даже почти привести себя в порядок. Багровое, словно тоже хватившее лишку солнце уже некоторое время пыталось удержать равновесие на гребне заснеженного безлесного хребта и наконец, явно утомившись, начало медленно спускаться в ущелье по ту сторону гор. Доблестные воины, потешивши душу демонстрацией молодецкой силушки, потянулись к полыхавшим
Новая порция калорий спровоцировала у народа очередной приступ двигательной активности — начались обещанные танцы. Само собой, никаких вальсов и мазурок не предвиделось, как и медленных танго и прочих изысков. Неустрашимые гордые воины Закатных пустошей кто в одиночку, кто в компании демонстрировали свою удаль и чувство ритма в имитации жарких боевых схваток и забавных бытовых ситуаций. Аккомпанементом служил результат совместных стараний дюжины особо одаренных кадров помоложе, которые сосредоточенно извлекали своеобразные и оченьгромкие звукосочетания из бубнов, разнокалиберных барабанов и некоего подобия контрабаса. Периодически к ним присоединялись трубачи, гордо вздымая к затянутому низкими облаками небу раздвоенные трехметровые, спирально закрученные рога каких-то невиданных животных, потрясая окрестности звуками, уже совершенно неописуемыми…
От созерцания впечатляющих суровых плясок мужественных степняков меня вдруг отвлекло странное, но знакомое ощущение: кто-то пристально смотрел мне в спину. Я невольно повела плечами, но не стала оборачиваться, только быстро запустила назад «поисковую сеть». Мерцающие зеленые искорки тут же выудили и добросовестно вылепили в пространстве трехмерную человеческую фигуру нехилых пропорций, причем совершенно неопознаваемую из-за сильной ряби, которую, как правило, давало магическое прикрытие. Объект наверняка понял, что его вычислили, потому что в два счета ускользнул за пределы досягаемости. Можно было, конечно, снова «дотянуться» до него, но я не стала напрягаться. Зачем? Ощущения опасности не возникало, так что пусть катится ко всем чертям, после разберусь. Хотя, конечно, странно это все…
Тем временем «дискотека» набирала обороты. Покончив с индивидуальными и групповыми выступлениями, народ затеял массовую развлекаловку вроде хоровода. Двигаться нужно было либо гуськом, держась как можно крепче за пояс идущего впереди, либо прыжками боком, ухватив соседей за руки. Ведущий некоторое время таскал за собой цепочку людей по кругу, потом начинал забирать внутрь. Добравшись до самого центра спирали, разворачивался и скакал обратно или пытался вывести всех напрямую, через движущиеся витки, подныривая под сцепленные руки, а также старательно избегая подножек.
При условии всеобщего приподнятого настроения и основательно порушенной после застолья координации потеха получалась что надо, так что я не стала сопротивляться, когда и меня потащили в круг. Забава мне понравилась, хоть и пришлось поднапрячься, чтобы успевать за воодушевленно скачущими огромными дядьками, попутно уворачиваясь от встречных и поперечных «цепочек», так и норовивших внести сумятицу в наши дружные ряды. Сил хватило только на четыре полных круга. Во время пятого у меня уже заплетались ноги, отваливались руки, болели от смеха скулы и основательно кружилась голова. Когда же я споткнулась и едва не пропахала носом плотно утоптанный снег, откуда-то возник светлоглазый воин. Он выхватил меня из растущей прямо на глазах куча-малы и буквально под мышкой унес в шатер, который принадлежал, как потом выяснилось, его отцу.