Ледяная корона
Шрифт:
– Кто ты? – спросил полковник. – Или – что?
Роана глубоко вздохнула. И сначала ответила на его последний вопрос.
– Я… я – женщина, – сказала она. – Еще я – Роана Хьюм. Но я не с этой планеты…
И она бросилась в пучину воспоминаний, чего раньше ни за что не осмелилась бы сделать, и ее захлестнул глубокий поток правды, который не только мог унести прочь ее самое, но и то, чему выучилась за долгие годы космических странствий. И все ради того, чтобы он поверил ей.
Она рассказала ему о Службе, о том, зачем они прибыли на Клио, о своей случайной встрече с принцессой, о зловещих таинственных
– В твой рассказ невозможно поверить, – начал он, и Роана, испугавшись, попыталась выдернуть руку – ведь больше всего она боялась, что Имфри ей не поверит. Но он тотчас же сдавил ее руку еще крепче. – И все же, – продолжал он, – я знаю, что это правда. Ты отрицаешь, что обладаешь даром предвидения. Возможно, по меркам твоего народа так оно и есть. Но на моей планете – все мы частично обладаем этим даром. Помимо всего прочего, у нас есть странная традиция. Это тайна, и она надежно охранялась в течение многих поколений.
Имфри замолчал на какое-то время, затем продолжил:
– Об этом я не стал бы разговаривать с кем попало, будь он даже моим ближайшим родственником, если ему не известно о тайне по праву рождения. Но поскольку то, что ты поведала мне, очень близко к ней, то буду говорить с тобой об этом. Хранители… мы поклоняемся им по традиции, как поклонялись всем сверхъестественным существам. Однако в моем Доме бытовал рассказ, что основатель нашего рода непосредственно приходился Хранителям слугою… и что они не были бессмертными, как считали все, а состояли из плоти и крови. А он с самого начала выполнял для них определенную задачу, связанную с управлением жизнью в королевства Ревеньи.
Когда люди узнали о распоряжении Хранителей и стали рассказывать друг другу о жизни, установленной здесь, мой предок хранил смутные воспоминания о другом времени и месте. Он сохранил их для себя, рассказав о них только своему сыну, тот в свою очередь рассказал своему, и так все передавалось в моем роду из поколения в поколение. Мы знали и о других вещах. Потому нас и называли предсказателями. Вот почему я был уверен, что королева стала совершенно не такой, как раньше, когда она нашла Корону и приговорила меня к смерти.
Сейчас тебе ясно, что Лудорикой управляет не магический шар, а что она, герцог и все мы являемся частями некоей игры, которая управляется при помощи какого-то чудовищного плана, придуманного давно умершими людьми, которые не имели никакого права втягивать в нее наших предков. Но ты боишься, что, разрушив эти приборы, можешь уничтожить вместе с ними и нас.
– Этого опасался мой дядя, – пояснила Роана. – Ему хотелось доставить сюда специалистов из Службы. Они как следует изучили бы приборы, проверили бы их и… – она махнула рукой. – Если эти специалисты вообще сюда когда-нибудь прибудут…
– Если они вообще когда-нибудь сюда прибудут… – медленно повторил полковник, и в голосе его прозвучала горечь. – Тогда они проверят, а не разрушила ли ты их образец, чтобы обречь нас
Этими словами он словно вторил ее собственным мыслям.
– К тому же, людям из Службы, если они прибудут, понадобится очень много времени, возможно – годы, чтобы изучить эти приборы. Разве не так?
– Да.
– И все это время мы будем жить под тайным управлением. Лудорика, прелестная девушка, станет истинным дьяволом. Реддик, который думает только о войне, обязательно развяжет ее, и в Ревеньи разразится хаос, а если Лудорика вдруг очнется и попытается помешать ему, он просто убьет ее. Ведь с ее смертью Корона перейдет к нему, вместе с ее властью. Я… я обязательно должен сделать все возможное, чтобы помешать этому. Но если эти приборы возжелают обратного, то они уничтожат меня до того, как я успею сделать первый шаг!
– Их надо разрушить.
– Есть история об Арознере, которое лишилось своей короны…
– Принцесса мне об этом рассказывала, – призналась Роана.
– Значит, тебе известно, что произошло там. Чтобы пойти на такой риск… ради Ревеньи… ради всей планеты!
Роана задумалась. Спустя некоторое время она тихо сказала:
– Не обязательно, что все будет так же, как с Арознером. Утрата короны изменяет воздействие… но если приборы замолчат.
– Но риск! Он очень велик!
– Вам выбирать, – промолвила девушка. Она и без того сделала, все что смогла. Если сейчас он скажет, что Клио должно оставаться в рабстве, то так тому и быть.
Она пошевелила запястьем, и на этот раз он отпустил ее руку. Когда он это сделал, она ощутила себя настолько одинокой, словно полковник неожиданно встал и покинул ее навсегда. Обратной дороги не было. Она была заперта в тюрьме, которую камень за камнем выстроила сама для себя. И все-таки она ничуть не сожалела о том, что ей довелось пережить.
Роана села, прижалась спиной к шероховатой стене, подняла колени и, сложив руки, уронила на них голову, как на подушку. Эта пустота, которая раньше так радовала ее, теперь превратилась в туманные волны неимоверной усталости. В эти мгновения ее не волновало ни утро, ни свет, равно как и необходимость снова и снова нести свою тяжкую ношу жизни.
Но несмотря на страшную усталость, сон не приходил. Вместо этого мысли лихорадочно метались в ее голове. Так страдающий бессонницей человек беспокойно вертится на своей постели во время бессонной ночи. Она бродила по другим планетам, воссоздавая в памяти крошечные обрывки прошлого и недавнего настоящего. Роане казалось, что она всегда была частью устоявшегося образца, навязанного ей дядей Оффласом, частью той жизни, которую он привнес в нее с самого ее рождения. Неужели Нелис сказал правду, что, перелетая со звезды на звезду, человек нигде и никогда не обретет свободу? И все-таки, правила Службы категорически запрещали вмешиваться в судьбы других планет, даже с самыми добрыми намерениями.