Ледяная принцесса Лихоземья
Шрифт:
– Не знаю. Ника захотела.
– Кто она тебе?
– Сестра.
Я вздрогнула, не сходилось что-то, неужели снова лжет?
– Что? У нее другие родители!
– Отец общий. Много он на стороне детей заимел. Она — одна из них.
– Не могу больше!
– Я встала, чтобы уйти, сделала два шага и провалилась в спасительный омут беспамятства.
– Солнце, очнись! Ты нам очень нужна, одна надежда на тебя осталась!
– Меня звали, а я не хотела просыпаться. Снова погрузиться в потоки грязи — ни за что. Но голос не унимался, настойчиво вырывал из небытия.
Вздохнула
– Прошептала, еле шевеля губами: — Пить хочу.
– Ха!
– Будимир исчез на мгновение, а потом осторожно приподнял одной широченной ладонью мою голову, а во второй уже держа напиток, от которого исходил аромат луговых цветов. Где только нашел — снег кругом лежит.
– А где все? — задала вопрос, когда пустыня Сахара перестала находиться в моем горле.
– Женихи твои разделились на отряды, деревеньку прочесывают. Нечисть уже поперла в дома. Сильная, злая и голодная. Мизер моей магии, смешали с еще меньшим количеством у Алешки, пока хватает, но и луна в полную силу еще не светит. Не справимся без тебя, красавица моя.
– Шептал богатырь.
– Почему?
– Спросила, заглядывая в ясные глаза мужчины.
Он смутился, даже скулы заалели, в его взгляде протаяло на мгновение нечто запретное, непонятное.
– Не переживай, принцесса. Ничего тебя не коснется. Не позволю. Слово дал. Забыла?
– Зачем ты постоянно прикрываешься ненужными мне клятвами?
– Отмахнулась я.
– Почему?
– Повторила, словно только этот вопрос сейчас главным был.
Будимир стоял на коленях, перед низенькой кроватью, на которой я лежала. Он просто опустил свою голову себе на руки и тяжело спросил: — Ты знаешь, сколько мне лет?
– Нет. И что?
Вскинулся, пытливо в меня всматриваясь, и заулыбался счастливо, осторожно касаясь моей щеки: — Ох, принцесса, не буди лихо, пока оно тихо.
– А то что?
– Сама не понимала, какой бес в меня вселился, хотелось всем доказать, что и я чего-то стою. Только вот чего? А главное, зачем это мне? Не было ответов, да и копаться в себе не хотела. Впервые выключила самоанализ, поддаваясь моменту.
– А то-то!
– Рыкнул богатырь, притягивая меня к себе и целуя жарко в подставленные губы. Оторвался через мгновение, уже серьезно произнеся: — Выживем — сватов пришлю. А там и поговорим. Поднимайся, соня.
Сграбастал в охапку, вырывая из-под теплых покрывал, да на ноги ставя.
– Совсем времени не осталось, идем, принцесса.
– Как скажете, мой король!
– Насмешливо произнесла я. А Будимир замер, словно к полу прирос.
– Ты сейчас шутишь, али серьезно говоришь?
– Мужчина хмурился, не нравился ему вопрос.
– Ты сам говорил, что вас давно выгнали, а тебе возвращаться нужно! Вот вернулся! Радуйся!
Он снова на меня внимательно посмотрел, грустно как-то улыбнулся и вышел.
– И у этого тайны есть. А у меня нет сил, эти ребусы отгадывать! Хватит! Устала.
– Начала кутаться в теплые одежки, на улице вовсю бушевала метель. Никуша старалась как могла. Только все бесполезно. Чувствовала — мое время пришло, а еще я точно знала, зачем ей наши почвенники понадобились, да почему так
– Будимир!
– Позвала, выглядывая из маленькой светелки в центральную комнату.
– Что?
– И богатырь уже на пороге.
– А ты мне больше ничего о себе рассказать не хочешь?
– Ох! Догадалась?
– Опустил глаза в пол, а затем поднял, сияющие.
– Верно, родня у меня здесь, только заточена, пока, ты им нужна. Если справимся — все изменится в одночасье. Не буду я простым воином, стану знатным богатырем.
– Отряхнул с ворота замшевой тёмно-коричневой куртки несуществующую пылинку, да посмотрел критически, на льняные брюки, заправленные в сапоги с мягким голенищем, словно грязь искал, которой не было.
– Там могу и жену себе сам выбирать. По сердцу, а оно давно свой выбор сделало, во время той страшной битвы, принцесса.
Он смотрел на меня сияющими глазами, а лед, в который успело одеться мое сердце, начал таять, медленно, капля за каплей.
– Настя!
– Алексей влетел в светлицу, — Помощь твоя нужна! Что ты делаешь в опочивальне моей невесты?
– Спросил у Будимира, гневно сверкая глазами.
Тот усмехнулся: — Отбиваю ее у тебя, парень!
– Развернулся и ушел.
– В смысле?
– Повернулся Лешка ко мне.
– В коромысле! — и мысленно: — «Дашка, спасибо!».
– Пошли, сам сказал, помощь нужна.
Мы вышли за ограду на улицу, где не так давно кипела битва, снег за это время превратился в буро-зеленое месиво.
– Что делать нужно? — спросила, оглядываясь по сторонам.
– Не знаю! Абаасы яркого света боятся и отражения своего.
Мысль, вспыхнувшая в голове, обретала черты. Это как дома, когда мы с Дарьей шалили. Я ей лабиринты делала, все в ледяных зеркалах, и свете, который отражается от гладких поверхностей. Технологии мы, конечно, позаимствовали у древних египтян, кажется, а все остальное мастерили сами.
– Мне нужна поляна!
– Повернулась к подобравшемуся Алексею.
– Довольно большая или площадь, имеется здесь такая?
– Конечно! Идем!
– Лешка схватил за руку, сплетая пальцы, а я только холод почувствовала. Осторожно отняла руку, надевая варежки.
Он замедлился на мгновение, усмехнулся понимающе, подтолкнув меня в спину, ладонью, продолжил путь. Направляя рукой, оставаясь чуть позади — прикрывал спину.
Выбежав в центр пространства, встала, словно в детстве, сняла рукавицы, раскинула руки в разные стороны и развернула ладони вверх. Запрокидывая к небу лицо — так было проще. Ничего такого делать не требовалось, уже, но мне было привычнее. Позволяло сосредоточиться. Прикрыла глаза, начиная создавать магию. Каждая клеточка тела реагировала на узелки, творимые моим даром. Я ловила потоки, соединяла, связывала, формируя паутину, в которую начали уже попадаться самые молодые особи, замирая в ней, словно бабочки в ловушке паука. Вой, звериный, жуткий, едва не выбил меня из магического кокона — Ника почувствовала утекающую от нее силу.