Ледяная пустыня
Шрифт:
— Ничего я не переиначивала. Это вы беззастенчиво использовали и меня, и Метрикселлу. Это вы сделали так, что мы влюбились в вашего сына, чтобы одна из нас зачала от него Избранницу.
Смех Ледяной Королевы разнесся по всем закоулкам ее прекрасных чертогов и, наверняка, был слышен даже в глубине бездонного подземного озера.
— Ты действительно так считаешь? Неужели Гуннар не сказал тебе правды?
Я не хотела ее слушать. Одиоры вообще имеют о правде весьма приблизительное представление. Они бесстыдно лгут своим жертвам, запутывают их, водят их за нос. Я сделала вид, будто внимаю Ледяной
— Гуннар действительно выполнял мои распоряжения, — сказала она. — Я велела ему добиться любви Метрикселлы, которой предсказывали судьбу матери Избранницы, и беременной доставить ее ко мне. Но потом появилась ты, и мой сын меня ослушался. Несмотря на мои приказы, он отказался продолжать отношения с Метрикселлой из-за твоей настойчивости и твоей страсти. Потом Метрикселла погибла.
— Неправда! — воскликнула я.
— Не переживай, Селена, — как ни в чем не бывало продолжала Ледяная Королева, — я ни в чем тебя не обвиняю. Разве ты виновата, что любовь сильнее сыновнего долга? Гуннар не знал, кто ты на самом деле, и поэтому был с тобой счастлив. Все его неприятности начались с того момента, когда я сказала ему, что ты беременна, и ваша дочь будет Избранницей. Еще в Исландии он пытался отговорить тебя от поездки в мои владения. В Гренландии же, несмотря на мои настойчивые требования, мой сын отказался отдать тебя в мои руки и постоянно выдвигал все новые и новые условия, на которых я могла познакомиться с собственной внучкой.
Вспомнив, что Гуннар действительно отговаривал меня ехать с ним в Гренландию, я чуть не поверила Ледяной Королеве, но тут же взяла себя в руки. Наверняка он настаивал на том, чтобы я вернулась домой, лишь для того, чтобы я слепо ему доверилась и безропотно позволила отвести себя на заклание в ледяной чертог, где меня поджидала его коварная и бессердечная мать-одиора.
— А Гуннар действительно считает, что мы с дочкой погибли?
— Бедный, бедный Гуннар! — вздохнула Ледяная Королева. — Оправившись от ран, он думал только о том, как бы отомстить медведице за вашу гибель.
— Но ведь вы же знали, что медведица нас не тронула! Почему же вы ему об этом не сказали?
— Пусть лучше ничего не знает. Его безумная любовь к тебе меня слегка раздражает.
Нельзя сказать, чтобы жестокость Ледяной Королевы к собственному сыну произвела на меня благоприятное впечатление, но в этот момент мать Гуннара ласково улыбнулась Диане, а та заулыбалась ей в ответ и стала тянуть к ней ручки.
Разумеется, я не подпустила ее к одиоре.
— Не трогай ее! — крикнула я Ледяной Королеве.
Она явно обиделась и, нахмурившись, сказала:
— Ты не имеешь права запрещать бабушке приласкать свою внучку, Селена. Между прочим, я не так уж мало для нее делаю. Без меня она не проживет и часа.
— Отойди! — не желая ничего слушать, в ярости воскликнула я.
— Ты мне не веришь?
Я думала, что великая северная колдунья попытается убедить меня в своей безграничной доброте, но вместо этого она нахмурилась:
— Не хочешь, не верь. Сейчас я исчезну. Посмотрим, сколько вы с дочкой протянете.
С этими словами Ледяная
Не прошло и нескольких мгновений, как я почувствовала рядом с собой присутствие зверя. До меня доносились его еле слышные шаги и тяжелое дыхание.
Диана испуганно хныкала у меня за спиной, а я затравленно озиралась по сторонам, размахивая в воздухе кривым ножом и поворачивалась то в одну, то в другую сторону, чтобы отразить неумолимо приближавшуюся опасность.
Я чувствовала, как рядом кругами бродит хищник, готовясь к прыжку. Внезапно я уловила какое-то движение, и в меня впились светящиеся красные глаза, взгляд которых на мгновение парализовал мою волю.
Придя в себя, я пырнула зверя ножом, наивно полагая, что превращу его в глыбу льда, как сделала это прежде с огромной белухой и ожившим трупом инуитки. Однако представший моему взору белый полярный волк и не думал превращаться в льдину. Я лишь легко его ранила. Зарычав от боли и ярости, волк отскочил в сторону и принялся кружить вокруг нас, стараясь зайти ко мне со спины, где была Диана.
Проклятая Баалата нарочно приняла обличье волка, чтобы вынудить меня сразиться с животным, которому поклонялся мой клан. Нанося раны волку, я нарушала строжайший запрет, внушенный мне в самом раннем детстве. Волки были моими друзьями и защитниками. Поэтому-то мерзкая Баалата и решила принять облик одного из них.
Диана громко заплакала, и я резко развернулась, но страшный волк опередил меня, вцепившись зубами в мою дочь. Мне пришлось замереть, чтобы зубы зверя не пропороли тюленью шкуру и не впились в тельце Дианы. Борясь с чувством бессилия, я вслепую ударила ножом себе за спину туда, где, по моим расчетам находилась волчья морда, и действительно попала в нее.
Взвыв от страшной боли, волк отпустил Диану и в ярости набросился на меня.
Мне с ним было не совладать. Хищник уже разинул клыкастую пасть, чтобы перекусить, словно тростинку, руку, в которой я держала нож, когда вновь произошло чудо. Волк превратился в ледяную глыбу.
И тогда я поняла, что мой нож был тут ни при чем. Это Ледяная Королева спасала нас с Дианой от смерти, замораживая чудовищ, в которых вселялась Баалата.
С трудом переводя дух, я опустилась на снег, запустила руку под шкуры, в которые была закутана Диана, и стала ощупывать ей ножки. К счастью, волку не удалось прокусить эластичную тюленью шкуру.
Внезапно вновь вспыхнул свет, и появилась сдержанная и прекрасная голубоглазая женщина, совершенно не похожая на свирепого волка, с которым я только что сражалась.
— Ну что, Селена, ты мне, наконец, поверила? — спросила она.
— Спасибо, — пробормотала я еле слышно.
— Между прочим, это опять была Баалата. Она в ярости и не остановится ни перед чем, лишь бы уничтожить Избранницу.
— Уничтожить?! — в ужасе пробормотала я.
— Разумеется. Ты ее больше не интересуешь. Избранница родилась, и Баалата хочет ее уничтожить, потому что не родила ее сама. Теперь это ее единственное желание.
Я судорожно прижала Диану к груди. Оказалось, что грозившая ей опасность была гораздо страшнее, чем я думала.