Ледяное пламя
Шрифт:
— Эм-м-м, — генерал напрягся, — когда дело серьезное приходит повторное письмо, а раз не ответили, значит разобрались сами.
— Потрясающе. А ты не думал, что дело может разрешится не по закону? Или вообще никак не разрешится? Или писать второй раз будет некому?
— Что? — Норман изменился в лице. Серьезность и деловитость прошла, уступив место испугу.
— По дороге сюда, я не захотел останавливаться в Эрте и выбрал постоялый двор. Там трактир с названием «Веселый хряк». Вспомни, может ты получал письмо именно от них? Они писали в крепость несколько раз, но никто
— Я… Я…
— Ах да, они не получили от тебя даже дежурного ответа.
— Нужно срочно туда кого-нибудь отправить.
— Тебе следует заняться Западным трактом. Никто не возвращался оттуда, никто не пребывал, — Кристофер покачал головой. — На второй день я посетил Гринвилль. Местные перестали пользоваться этой дорогой.
— Я понял, — протянул Норман. — Думаешь и в делах Вирентиса замешаны вампиры?
— А почему нет? Вполне. Они искусны в некромантии. Они очень скрытные и… Норман, было долгих семь лет войны, кто следил за ними? Думаешь прошлый синемордый король во время гражданской войны занимался другими вопросами, кроме нас? Пока мы воевали, они готовились.
Во второй половине дня Кристофер решил посетить разрушенные кварталы. От предложенного ему сопровождения он отказался. Кварталы оцеплены, в тоннелях под городом рыскали люди Нормана, в небе то и дело проносились драконы. На этом фоне охрана начальника гвардии, который сам должен был охранять первое лицо королевства, выглядела гротескно и нелепо. К тому же гвардеец не хотел, чтобы о том, что он найдёт в развалинах, сразу же доложили Норману или Гоббсу. Кристофер не доверял им. Никто не знал, как глубоко пустил корни заговор упырей. Вполне возможно, что все вокруг только играют свою роль.
Направляясь в южно-западную часть города, гвардеец размышлял о мятеже. Бунт вспыхнул ночью. Всё началось со взрыва обувной лавки на Каштановой улице. И так по цепочке, один дом за другим. Как итог: пожар, грабежи, около пятидесяти убитых и раненых среди городской стражи и в два раза больше среди горожан. В подавлении восстания так же участвовала местная городская дружина, о которой никто не мог сказать ничего определённого, и которая как будто в воздухе растворилась в момент прибытия в город драконов Южной гвардии. «Не такая уж она и местная», — отметил Кристофер, не найдя в кабинете бывшего мэра ни единого документа о ней.
Представшее зрелище было не из приятных: от белых двухэтажных домов с покатыми красными крышами остались лишь кучки почерневшего камня; битое стекло, куски фанеры, гвозди, оконные петли, обрывки бумаги, потерянные вещи, мелкий мусор обильно устилали мостовую. Кое-где виднелись лужи засохшей крови, которые вряд ли отмоются в скором времени. Возле фундамента обгоревшей стены валялась красиво сшитая детская кукла, на подобие тех, что украшали
Осмотрев один из разрушенных домов, Кристофер сделал вывод, что не обошлось без пороха и колдовства. Кто бы не был зачинщиком мятежа, он явно обладал немалыми знаниями в области пиромагии. Кроме этого, взрывы происходили изнутри. Это подтверждалось и тем, что куски стен были рассыпаны от центра дома наружу, и рунами, остатки которых виднелись среди развалин.
«Почему мятежники не взорвали городские учреждения? Суд, ратуша, королевские департамент. Зачем подрывать собственные дома?». Полный горечи выдох, и Кристофера передёрнуло от мысли, что вампиры взрывали здания, пробравшись ночью по тоннелям, чтобы замести следы. Он выругался, осознав судьбу несчастных жильцов.
Соседние кварталы казались заброшенными, некоторые дома в них также были порушены взрывами, но благодаря магии гвардеец с большой точностью мог определить количество прятавшихся жильцов. Напуганные, они наблюдали за ним через тонкие просветы и расщелины, что оставались между грубо прибитыми на окна досками.
Пару раз, вдали, Кристофер замечал любопытствующих мальчишек. Они находились вне зоны действия радиуса его чутья, а потому гвардеец следил за ними зрительно. То и дело, они высовывались из подворотен или обрушившихся стен.
В одном из домов, фасад которого сохранился лучше остальных, раздался крик младенца. Протяжный и закатывающийся, он жутко прерывал воцарившуюся гнусную тишину. Сердце застучало быстрее, вызывая короткий приступ паники. Кристофер уже ощущал подобное состояние и раньше. В первый год войны он оказался в разрушенной синими драконами деревне. Тогда чудом выжил лишь мальчик примерно двух месяцев от роду. Его громкий плач преследовал гвардейца в ночных кошмарах и стал для него своеобразным гимном этой ужасной гражданской войны.
Ощущая потребность сделать хоть что-то, гвардеец подошел к дому, откуда доносился крик и постучал. Послышались приближающиеся шаги и женский умоляющий голос:
— Уходите, прошу.
Благодаря чутью, Кристофер знал, что в доме трое: две женщины и ребенок.
— Может помощь нужна?
— Прошу вас уходите. Мы справимся. У нас ничего нет.
Раздавшийся неприятный скрип и стук означал, что дверь привалили чем-то тяжелым. Вряд ли такие баррикады способны спасти от грабежа, учитывая количество окон на первом этаже. Но в таких ситуациях отчаяние и страх берут верх над разумом.
Гвардеец полез во внутренний карман пальто и отсчитал десять серебряных монет. Немного, но всё же добрый жест. Он положил их на порог.
— Я уйду, а вы возьмите, хорошо?
Кристофер поспешил пойти дальше по улице, прочь от дома, дабы больше не нервировать несчастных. Детский плач затихал, а позади послышался звук отпираемой двери, тихое позвякивание монет и скрип железных петель.
Гвардеец шёл по Каштановой улице. Слева разрушенные до основания здания, справа поврежденные от взрывов фасады и кровли.