Ледяное сердце Северины
Шрифт:
– Ты, Валерьевна, не ругай его. У него беда дома.
– Да что ты?
– Ага. Жена при смерти. Пневмонию где-то хватанула, сейчас в терапевтическом корпусе в реанимации, ну, и он там, понятное дело.
– О, господи! – Инге вдруг стало очень страшно. Она столько раз желала зла жене Руслана…
– Мы надеемся, конечно, что обойдется, но, вернее всего, нет, – грустно продолжал Андрей Петрович, – на снимках динамика нехорошая и вообще. Ну, сама знаешь, у душевнобольных такое бывает. Здоровые-здоровые, а потом вдруг сгорают не пойми
Инга побежала в реанимацию терапии. Руслан сидел возле кровати жены, сгорбившийся, кажется, постаревший. Сразу было ясно, что дела Ольги очень плохи, бледное восковое личико терялось в подушке. Ее перевели на ИВЛ и дали медикаментозный сон, но Руслан крепко держал ее за руку. Будто мог передать ей хоть немного сил от своего тела.
Когда Инга подошла, он посмотрел на нее тусклым взглядом.
– Чем помочь? – тихо спросила она.
– Спасибо, ничего не надо, – действительно в его голосе сквозила враждебность, или ей только показалось?
– Но я готова… Может, деньги нужны?
Руслан вздохнул:
– Все есть, все делается. Не беспокойся, пожалуйста.
Оставалось только уйти.
Александра думала, что, подкошенная изменой мужа, она будет равнодушна к красотам Дальнего Востока, но все оказалось наоборот. Все было таким интересным, что иногда ей приходилось напоминать себе: я несчастна, мне изменил муж.
Прилетев, она оказалась в совершенно деревенском, уютном аэропортике, где роль зала прибытия выполняли ворота в обычной железной ограде. Встречала дочь с неизвестным человеком средних лет, который поздоровался с ней, как со старой знакомой, и помчался получать багаж. Александра подумала, это таксист, но оказалось – сосед.
– Дима в море, – улыбнулась Катя. В замужестве она еще похорошела, светилась счастьем и спокойствием.
Жительница равнин, Александра в упоении разглядывала сопки, расцвеченные яркими цветами золотой осени. Поодаль виднелись два вулкана, в шапках такого белого снега, что больно глазам. Всю дорогу она смотрела в окно, как завороженная. Создал же бог такую красоту!
У Кати с мужем была почти настоящая двухкомнатная квартира, все удобства, только кухня отсутствовала. Но дочь прекрасно освоилась и устроила быт очень разумно.
Александра попила чаю с невероятно вкусным хлебом и провалилась в сон. Обычно смена часовых поясов изматывает, а тут – наоборот. Никогда она не спала так сладко и крепко, как здесь, на краю земли.
Катя работала в доме офицеров, уходила рано, а Александра спала до полудня. Это было совершенно новое, удивительное ощущение – вставать, когда хочется, а не по будильнику. А проснувшись, не мчаться сразу в ванную, чтобы Витя, не дай бог, не увидел ее заспанного лица, а не спеша пить кофе в ночной рубашке, завтракать тем, что приготовила дочь, и только потом приводить себя в порядок и отправляться на прогулку.
Алекандра еще не освоилась, Катя обещала ей все показать в выходные,
Наверное, ее состояние не совсем нормально. Где-то она читала или слышала, что люди, перенесшие несчастье, как бы отсекают от себя духовный мир и находят утешение в самых простых вещах. В еде, в сне. В сексе еще, наверное, но это не ее случай.
«Какое несчастье, побойся бога!» – возражала она сама себе. «Все живы-здоровы, в том числе твой неверный муж! И он вовсе не хочет расходиться, наоборот! Каждый день звонит по десять раз. Столько слов любви ты не слышала даже в первые дни нашего романа. Все мужчины изменяют, не надо делать из этого трагедии».
Катя ничего не знала об их ссоре, для нее мать просто приехала навестить дочку. Она смеялась и говорила: ах, хотела бы я, чтобы у нас с Димой было так же через двадцать пять лет совместной жизни!
Александра еле сдерживалась, чтобы не попросить ее постучать по дереву и плюнуть через левое плечо, только сама отворачивалась и шептала: не дай бог!
Почти стемнело, но Александре не хотелось идти домой. У Кати было какое-то мероприятие в доме офицеров, так что торопиться некуда. Она наслаждалась неожиданно теплым и тихим вечером, глядя, как корабли на рейде зажигают огни. От этих фонарей по темной воде тянулись длинные дорожки света.
Замечтавшись, она не сразу поняла, что сигналит ее телефон. Наверное, Витя, решила Александра, с неудовольствием выуживая аппаратик из кармана куртки. Разговаривать не хотелось, но, если она не ответит, муж станет дергать Катю.
– Да, слушаю.
– Александра? – низкий мужской голос был незнаком. – Это Мешков.
– Простите?
– Мешков беспокоит.
– Вероятно, вы ошиблись номером, – сказала она любезно.
– Если вы автор приключений Ани, то нет.
– Слушаю вас, – повторила она.
– Как бы вам отрекомендоваться? – в трубке засмеялись. – Скажем, вам звонит ваш персонаж во плоти. Учитель физики. Всеволод Мешков.
Кровь бросилась Александре в лицо, и она хихикнула, как не слишком воспитанная девчонка.
– Ой, здравствуйте!
– Я слышал, вы сами меня рекомендовали на эту роль. Большая честь для меня.
Она снова захихикала, надеясь, что девять тысяч километров расстояния слегка приглушат идиотизм в ее голосе.
– Большая честь, – повторил Мешков, – давно я не читал таких хороших книг. А внуки за вечер проглотили и требуют продолжения.