Ледяное сердце
Шрифт:
Я улыбнулась и подалась вперёд, ухватившись за ручку двери. Если не вмешаться сейчас, то мужчины проговорят до рассвета, и я снова не увижу мужа в нашей с ним спальне.
— Да пойми же ты, Арнольф, не могу я к ней пойти, — слова Эрдана заставили меня остановиться.
— Не глупи, Эрдан, не то пожалеешь, да будет поздно.
— Да я уже жалею, что ввязался в это, — сказал Эрдан, и я забыла, как дышать. — А ещё жалею о том, — продолжил он говорить, — что забыл об осторожности в нашу первую ночь. Элайна уже может носить моего ребёнка. Теперь то ты понимаешь, что я не могу предложить ей расторгнуть брак, пока не буду твёрдо уверен
— И вы больше не… — начал было Арнольф, но Эрдан оборвал его на полуслове:
— Я делал всё возможное, чтобы этого избежать.
У меня вдруг потемнело в глазах, и я прижалась к стене напротив, а потом и вовсе присела, сжавшись в беззащитный комок. Тело содрогалось в беззвучных рыданиях, но слёз не было, даже во рту пересохло так сильно, что язык прилип к нёбу. Казалось, из меня разом вытянули все жизненные силы.
Я сделала слабую попытку подняться, но у меня ничего не вышло. Умом я понимала, что надо уйти, нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь застал меня здесь, вот только тело мне не подчинялось.
А потом пришла боль. Да такая сильная, что мне захотелось умереть. Стиснув зубы, я думала лишь о том, как бы не закричать. Казалось, меня вот-вот вывернет наизнанку. Ещё пугал нарастающий в ушах шум. Неожиданно я стала значительно лучше слышать. А потом на меня обрушилась целая лавина запахов и я совершенно в них потерялась.
Боль отступила так же неожиданно, как и появилась.
Очень медленно я поползла по коридору, путаясь в одежде и, лишь спустя минуту, поняла, что пытаюсь стряхнуть тонкую ткань с пушистой лапы. Перевела взгляд на вторую конечность и убедилась в том, что окончательно сошла с ума от потрясения, вызванного подслушанным разговором. Ведь того, что я видела, просто не могло быть. Я же полукровка, не имеющая второй ипостаси. Даже если на минуту допустить, что где-то внутри меня живёт самый настоящий зверь, то он явно спит летаргическим сном. И с чего бы ему просыпаться именно сейчас?
Для того, чтобы полностью избавиться от одежды, мне пришлось сильно постараться. Прижимаясь пушистым пузом к каменным плитам пола, я постаралась собрать свои вещи в кучу. Потом прихватила их зубами и потащила в свою комнату. Да-да, не в нашу супружескую спальню — туда я больше не вернусь, а в ту комнату, что так и осталась моей, не смотря на замужество и статус хозяйки замка.
Вещи бросила у кровати. Служанки утром уберут, если с чего-то вдруг решат наведаться в эту комнату. Впрочем, мне не было дела до того, что тут будет твориться после моего ухода. Оставаться в замке я больше не могла. Я задыхалась в этих каменных стенах. Жизнь казалась всё более бессмысленной, а потому ненужной.
От решительного шага в небытие меня удержала моя кошка. Животные ведь мудрее нас, они не страдают от неразделённой любви, не тешатся ложными надеждами и живут одним днём. В их мире всё просто и понятно. Так стоит ли держаться за человеческую сущность, если от неё одни беды и страдания?
С лестницы я скатилась кубарем, пересчитав рёбрами все ступени. К счастью, моего позорного падения никто не заметил. Кто-то уже видел десятый сон, а самые разгульные распевали застольные песни за стенами замка. По такому случаю ворота на ночь не стали закрывать, что сильно облегчило мне задачу.
Признаться, я сначала не подумала о том, как буду пробираться мимо стражи, и смогу ли вообще преодолеть высокое ограждение, а потом оказалось,
Лето было на исходе. Самое время для сбора морошки. Рагана ещё с вечера приготовила два берестяных лукошка, деревянную клюку и комплект сухой одежды. Еду с собой она решила не брать, собираясь вернуться домой ещё до обеда. Всё одно в жаркий день на болоте делать нечего. Солнце палит нещадно, ядовитые испарения сгущаются, дурманят разум, так и до беды недалеко.
Болото оно ведь живое, любит шутки с людьми шутить, правда на свой манер. Стоит только зазеваться, увлечься сбором трав или ягод, напрочь позабыв об осторожности и тут уж неизбежно нагрянет расплата за проявленную беспечность.
Трясина не дремлет, не стоит обманываться её показным спокойствием. Она как хороший охотник терпеливо выслеживает дичь. А когда дождётся нужного момента, молча раззявит за спиной недотёпы беззубую пасть, да как чавкнет. Кто угодно вздрогнет и оступится от такой неожиданности, а после угодит прямиком в расставленную ловушку. Повезёт, если утонет не сразу. При должной сноровке из мочажины можно кое-как выбраться, а вот зыбун свою жертву так просто не отпустит, вымотает все силы, наполнит душу отчаянием. Слабые духом сдаются сразу, у кого нутро посильнее могут посопротивляться какое-то время, но без посторонней помощи им всё равно не выбраться.
Рагана эту науку постигала с детства. Покойная бабка, та, что передала ей свой дар, учила внучку на совесть, потому и дожила Рагана до своих лет, ни разу не нахлебавшись болотной жижи.
Поднялась она, как водится, спозаранку, небо только-только начинало сереть. До болота путь неблизкий, успеть бы к рассвету, чтобы времени на всё хватило.
Знакомая тропинка петляла по лесу, огибая густые заросли ежевики и поваленные прошлогодним ураганом деревья. Рагана шла легко, пустые лукошки не оттягивали рук, да и силы с ночи ещё не успела истратить.
На краю болота ведьма остановилась. Вдохнула полной грудью кристально чистый воздух, напоённый ароматом диких трав, прислушалась к царящей вокруг таинственной тишине, будто в первый раз подивилась красоте болотного мира и улыбнулась — как же здесь хорошо. Даже противная мошкара не сильно докучала. Приготовленная по бабкиному рецепту мазь надёжно защищала лицо и руки Раганы от нападок кровососущих гадов.
Позади шумел лес, птицы начинали утреннюю распевку, готовясь наполнить мир многоголосыми трелями. На болоте их тоже гнездилось немало, но издаваемые местными пернатыми звуки трудно было назвать мелодичными и приятными слуху. Взять хотя бы выпь с её басовитым мычанием или бекаса с его бараньим блеянием. Услышишь такое, вовек не забудешь.
Постояв ещё немного, ведьма осенила себя охранным знаком и решительно шагнула вперёд.
Изумрудные кочки были упругими на вид и казались заслуживающими доверия. Но Рагана не спешила обманываться. Она каждый раз с силой вдавливала деревянную клюку в сочную растительность и, лишь убедившись в том, что это не обманка, делала следующий шаг. Идти было трудно, ноги утопали в хлюпающем ковре из мха. Эта болотная гряда была хорошо ей знакома, но осторожность всё же не будет лишней.
Топкие места ведьма замечала сразу, розовато-белые цветы вахты трёхлистной предупреждали её об опасности. А вот багульник и пушица, напротив манили к себе, обещая уберечь от беды.