Ледяное сердце
Шрифт:
— Смотрите, пожиратели огня! — как маленькая, радовалась самая младшая из компании, миниатюрная брюнетка Джойс, которую вечно использовали в качестве подопытного кролика. Она была на год младше сокурсников и поступила в школу не в пятнадцать или шестнадцать, как большинство из них, а в четырнадцать.
— Я тоже так могу, эка невидаль! — Геральд остановился посреди моста через Шин, нахмурился и поднес руку ко рту. Заклинание сработало — вместо дыхания изо рта вырвался хвост пламени.
Ни на кого, кроме неумехи
— Учиться надо было, Джойс, а не романчики читать, — назидательным тоном заключил Геральд.
— Ничего я не читаю, просто у меня не получается, — хныкнула девушка, шмыгнув носом. У нее вообще от улыбки до слез — один шаг.
— Тебя по блату взяли, что ли? — Себастьян д» Азан достал из кармана трубку, заправил ее понюшкой табака. Детское заклинание — и он выпустил несколько колечек дыма. — Раз тяжело, то нечего и пытаться. Ну какая из тебя ведьма, Джойс?
— Я же не виновата, что у меня плохая память, — вот и слезы, не прошло и пяти минут.
— Ты тут хнычь, судьбу свою оплакивай, вон, артистам пожалуйся, — Себастьян указал на проплывавшую под мостом украшенную лентами и зелеными ветвями лодку с музыкантами. — А мы пойдем. Вы, как хотите, — обратился он к остальным, — а я собираюсь пропустить кружечку-другую у «Красотки Ивон». Кто со мной?
Парни нерешительно покосились на девочек и стайкой собрались вокруг юного лорда.
— А вам тряпки и сережки, девочки, — хмыкнул он, выпустив еще одно колечко. — Кому что!
— Смотри, не подхвати чего-нибудь от своей Ивон! — с вызовом бросила ему в лицо бойкая востроносая девица. Она состояла в дальнем родстве с одним из консулов, была уже совершеннолетней и терпеть не могла «доморощенного ловеласа Себастика». — Что тогда будешь делать?
— К тебе приду, Бель, — хмыкнул юноша. — Ты ведь меня вылечишь, да?
— А как же, в червяка превращу. Да сдался ты нам, Себастик, все равно только бахвалишься! Иди, куда хочешь, пей свое пиво, только, когда будешь возвращаться, брата моего не разбуди.
Не дав времени задетому самолюбию Себастьяна воплотиться в словесной форме, Изабелла увела сокурсниц в самую гущу праздника — на украшенную зелеными декорациями площадь.
Будущие дипломированные колдуньи с восторгом взирали на разыгрываемое на подмостках представление, с удовольствием пробовали миндальное печенье, участвовали в задорных народных танцах.
— Это так весело! — задыхаясь, говорила Бланш. — Такое впечатление, что сердце выпрыгивает из груди!
Зара улыбнулась. Она-то не понаслышке знала, какими бывают гуляния, сама, несмотря на возраст, танцевала на них до утра. Опыт пошел ей на пользу: почувствовав, что главное место в сердцах простонародья постепенно занимает выпивка, девушка поспешила увести спутниц в другой квартал. Там они разделились: Бель увлекла подруг вглубь Нового
Зара чувствовала, что подруга нервничает; ее взгляд поверхностно скользил по прилавку, все чаще перескакивая на дверь.
— Ты кого-то ждешь? — поинтересовалась она, примеряя заколку.
— Нет, с чего ты взяла?
Покраснела. Значит, она угадала.
— Тебе пойдут эти ленты, — Зара протянула ей фисташковую и лазоревую.
— Да, хорошенькие, — Бланш даже на них не взглянула.
— Так, давай начистоту, — девушка расплатилась и подошла к подруге, — если я тебе мешаю, скажи сразу, я не маленькая, найду, чем заняться. Ты и так слишком со мной носишься.
— Просто он назначил мне свидание, — шепотом ответила графиня Одели. — Мы условились встретиться на набережной в три часа дня. Я так волнуюсь!
— Он — это тот, кто подарил тебе ветку бересклета?
Бланш кивнула и вышла на улицу; Зара последовала за ней.
От реки веяло сыростью, пришлось поднять воротник жакета.
— Я постою с тобой до того, как он придет, а после сразу уйду. Зайду к мэтру Онере, куплю себе немного бессмертника, может, за город прогуляюсь.
— Нет! — Бланш испуганно ухватило ее за руку. — Я так волнуюсь, ведь это наше первое свидание.
— Только не говори, что вы до этого даже не разговаривали, — усмехнулась Зара.
Как это в духе Бланш — влюбиться в таинственного незнакомца! А потом этот томный красавец увлечется другой, оставив подругу тихо вздыхать в саду по вечерам. Она сожжет его письма, выбросит его цветы и с головой засядет за учебники. Может, даже заслужит похвалу от преподавателей. А потом снова начнет витать в облаках, пока не найдется еще один «единственный и неповторимый».
Чтобы скоротать время и избавиться от ненужного волнения, они неторопливо прогуливались по набережной, любуясь нарядными лодками.
— Здесь, — Бланш указала на площадку перед одним из мостов через Шин.
Зара огляделась: с одной стороны пронзает небо шпилем храм волоокой Эйфеи, с другой купает свое отражение в воде святилище Согга; аромат благовоний удушливым облаком нависает над прохожими.
Бланш вытащила зеркальце и поправила прическу.
— Скажи, я не слишком бледная?
— Бланш, ты всегда само очарование, никуда не денется твой принц! — рассмеялась подруга.
— Сеньорита Одели? — обе вздрогнули и обернулись на этот голос.
Перед ними спешился обаятельный молодой человек. По тому взгляду, которым он одарил смущенную Бланш, Зара поняла, что это и есть новый поклонник подруги. Что ж, пожалуй, она одобряет ее выбор, во всяком случае, внешне. Не смазливый красавчик, мужественный, не маг — волшебники, как правило, мечей не носят. Может, хотя бы с ним у Бланш что-нибудь получится?