Ледяной ад
Шрифт:
– Глыба эта свалилась оттуда, – точно в бреду бормотал Лестанг.– Там, может быть, есть еще золото… может быть, еще много, много!
Несчастному золотоискателю уже показалось мало этих миллионов, мало всех этих несметных богатств, валяющихся под его ногами; он простирал свои дрожащие от волнения руки к своду, сверкавшему самородками, при свете поднятой вверх свечи. «О, сколько золота! Его так много, до пресыщения, до отвращения, до переутомлены глаз!» Дикий порыв безумия снова охватил всех этих людей, но Дюшато в двое молодых людей очнулись под влиянием мысли о дорогих их сердцу существах.
– О Жанна, дитя мое ненаглядное, где ты? Ведь всего этого я желал
– Марта, это все было для вас! – прошептал Леон.
– Какая злая насмешка судьбы? Теперь, когда мы стали царями золота, мы заперты здесь, как в ловушке, зарыты, замурованы?
– Надо придумать что-нибудь, чтобы выбраться отсюда, если мы не хотим умереть от голода!
– Умереть? Теперь? Кто сказал это страшное слово? – воскликнул старик Лестанг.– Теперь, когда мы стали царями земными, когда мы овладели «Матерью золота»! Я ничего более не желаю… ничего не хочу… это золото теперь наше!..
– А ведь моя стрелка была права,– думал между тем Леон,– вот почему она оставалась неподвижной: здесь повсюду золото; во все время нашего злополучного путешествия она упорно сохраняла направление на эту пещеру!
Наконец и старый Лестанг пришел в себя и понял весь ужас положения: эти архимиллионеры были несчастнейшими из людей, так как им среди груд золота грозила голодная смерть! У них не было ни одной капли воды, ни крохи пищи, а между тем они легли даже без ужина, и голод начинал уже давать себя знать. Выхода по-прежнему не было: второй коридор был совершенно завален обрушившимися обломками. Приходилось возложить все надежды на главный выход, также заваленный, так что при самом тщательном осмотре нигде не оказалось ни малейшей трещины, через которую можно было бы вырваться из этой тюрьмы. Видя, что все их усилия не приведут ни к чему, Леон мрачно произнес:
– Нет, друзья, то, что сделал динамит, мажет разрушить только динамит, а те, кто думал похоронить нас здесь заживо, позаботились, чтобы у нас не осталось ни крохи его!
– Стало быть, нам остается только ожидать помощи извне?
– Да, но могут пройти десятки лет, прежде чем явится эта помощь! – с горькою усмешкою произнес Леон.
– Как знать?! Ведь все может случиться, даже и невозможное! – произнес Лестанг.– А Жан, а наши барышни?
– Но, быть может, они более нас нуждаются в помощи!
– А мне кажется, что они помогут нам, ведь они на воле, а мы здесь – в заключении!
– Дай Бог, чтобы вышло по-вашему! – проговорил с глубоким вздохом Дюшато.
ГЛАВА VIII
Подвиг лицеиста,– Человек и собака.– След.– Под сенью шатра.– Бандиты и их жертвы.– Мертвецки пьяные.– От жизни к смерти.– Новый подвиг Жана.– Те, кого не ожидали.
Встревоженный сердитым ворчанием Портоса, Жан, наконец, преодолел свой сон и в сопровождении собаки вышел из пещеры, чтобы разобраться, в чем дело. Он отошел уже сажен на двести от пещеры, когда вдруг спохватился, что при нем не было ни оружия, ни даже простой палки, а вблизи, может быть, бродят волки и решил вернуться обратно. Но едва успел он повернуться, как Портос, вырвавшись от него, с громким, яростным лаем кинулся вперед. Вслед за этим из мрака раздался чей-то резкий и странный голос:
– Да возьмите же вашу собаку: мы
– друзья!
– Люди здесь? – подумал удивленный молодой человек.– Портос? Сюда! Ко мне!
Собака с видимой неохотой повиновалась, но продолжала рычать; за нею на расстоянии нескольких
– Мы – золотоискатели; наши сани и собаки немного поотстали! Мы возвращаемся в Доусон-Сити и ищем, где бы нам укрыться на ночь!
Голос показался Жану знакомым, и какое-то предчувствие дало знать, что эти люди – враги. Тем не менее он вежливо отвечал:
– Здесь неподалеку есть пещера, где находятся мои товарищи! Если хотите, я провожу вас туда!
С этими словами он кинулся к пещере, надеясь добежать туда раньше и поднять тревогу, чтобы встретить, как следует этих людей. Но – увы! – его окружили со всех сторон.
– Уложите его на месте, как молодого волчонка,– крикнул тот же жесткий голос,– это – маленький братец, я узнал его!
Сильный удар по голове ошеломил Жана; инстинктивным движением он протянул было вперед руки, но тут же упал шепча: «Они убили меня… Марта! Леон! Я умираю!»
Верный Портос с остервенением кинулся на злодеев, но сильный удар заставил его выпустить свою жертву, которую он успел было схватить за горло
– и смелый пес упал почти замертво подле своего безжизненного господина.
– Ну, а теперь в пещеру! – скомандовал злодей, которому беспрекословно повиновались остальные.– Надо воспользоваться минутой, пока они еще не пробудились!
– Но этот-то, по крайней мере, не встанет?
– Этот? – презрительно повторил бандит.– О нем нечего беспокоиться,– молокосос, мальчишка! Таких ли я мигом отправлял на тот свет!
И они поспешили дальше, оставив на снегу, в луже крови, несчастного мальчика и его преданную собаку без признаков жизни.
Однако Портос остался жив. Эти громадные, сильные собаки вообще очень живучи. Вскоре он стал шевелиться, сопеть, чихать и, наконец, совершенно пришел в себя. Увидев своего господина, умный пес стал лизать ему лицо, отогревая его дыханием, но так как это не действовало, и юноша не оживал, понятливая собака стала разрывать вокруг него снег и легла к нему как можно ближе, стараясь отогреть его теплотой своего тела. Затем она опять стала лизать ему лицо… Вдруг раздался глухой подземный гул, затем звук страшного выстрела, и почва заколыхалась, дрогнула; вместе с этим юноша вдруг очнулся, и слабый крик вырвался из его груди. Портос, услыхав этот крик, стал всячески выражать свою радость, визжать и ластиться к своему господину. Сделав над собою усилие, Жан сразу припомнил все – и ужас охватил его при мысли о чудовищной опасности, какой подверглись остальные в пещере. Он хотел встать, бежать к ним на помощь, пожертвовать для них последним мигом жизни, но не мог подняться: подтаявший под ним снег успел уже снова оледенеть; меховая одежда его примерзла к снегу, и несмотря на его слабые усилия он остался неподвижен. Сознание своей слабости и беспомощности вызвало невольные слезы у смелого юноши.
– Но мне же надо идти! Надо спасти их или умереть вместе с ними! – шептал он и снова пошевелился, делая попытки приподняться; ему удалось ухватиться за ошейник Портоса, и доброе животное стало тянуть со всей силы и наконец оторвало его от снега.
Жан приподнялся; в ушах у него шумело, в голове ощущалась невероятная боль, в глазах стоял туман, в груди он чувствовал леденящий холод, и что-то тепловатое, мокрое, липкое смачивало его рубашку и нижнюю одежду.
– Вероятно, кровь! – думал мальчик. Мучительная жажда томила его, но он не поддался соблазну утолить ее снегом.