Ледяной ад
Шрифт:
— Хмм… Тебе пора приобрести средство от облысения.
— Что?! — возопил Нимит, хватаясь за макушку.
— Да шутка, шутка! — захихикала Хэнли.
Он прижал ее к себе и увлек в долгий поцелуй.
— Зов неистовой природы, — сообщил он, обнимая ее и целуя в шею сзади.
— Ладно, ладно, давай быстренько.
— Быстренько? У нас впереди целая ночь!
— Детка, через семь минут я отключусь. Думаешь, управишься?
Он
— Ну же, возьми меня или оставь в покое, — подстегнула она его.
— Брось!
— Теряешь драгоценные секунды.
— Почему я? — спросил он, хватая ее за запястья.
— Что?
— Почему ты выбрала меня?
— Наверное, меня восхитил полет инженерной мысли. Кстати, ты когда-нибудь занимался акробатикой в постели?
— Со времен инженерной школы — ни разу.
Хэнли поежилась:
— Холодно.
Она под одеялом слегка ткнула его в бок.
— Не надо, — попросил Нимит.
— Ах, простите. — Она снова пихнула его. — Шесть минут с хвостиком. — Еще один пинок. — Давай-ка сосредоточься.
— Эй! — смеясь, запротестовал Джек и вдруг схватил ее и страстно поцеловал.
С улицы донесся трубный звук, затем раздался скрежет.
— Что за черт? — вздрогнула Хэнли. — Опять сражение ледяных пластов?
— Ш-ш-ш. Ничего страшного, — ответил Джек, уткнувшись в ее щеку, — просто движение земли.
Хэнли села на кровати, свесила ноги на пол. Потом потерла лицо руками и, изможденная, наклонилась к коленям. Нимит погладил ее по спине.
— Ты меня заводишь, детка.
— Пожалуйста, не надо. Когда ты так говоришь, я чувствую себя старухой.
— Почему?
— Не важно. — Она взглянула на него через плечо и едва не рассмеялась. «Ты меня заводишь». Так мог сказать Джой.
Хэнли принялась одеваться.
— Уходишь? — В голосе Нимита прозвучала обида.
— Да, совращенная и покинутая. Нужно идти спасать мир.
— В три часа? Посреди ночи?
— Здесь всегда ночь.
Хэнли со вздохом натянула бюстгальтер без застежки — через голову и на грудь. Ощутив тяжесть молочных желез, она подумала, что грудь скоро обвиснет. Это беспокойство превратилось у нее на станции в своего рода ритуал.
— Эй, не вздумай комплексовать! Все было великолепно!
— Рад стараться. Тебя послушать — мы отлично поразмялись.
— Нет, Джек Нимит. Не отлично. Безупречно и поразительно.
— Преувеличиваешь, док.
— Не имею такой привычки.
— А в чем проблема?
Одним взмахом руки она поправила волосы.
— Мой возраст, местожительство, семейное положение, род занятий. — Она натянула носки. — Маккензи уверен, что это всего лишь интрижка.
Нимит помрачнел.
— Ты говорила с ним… о нас?
— Скорее, это он со мной говорил.
— Когда?
— На днях, перед поездкой к полынье.
— Если он захочет поговорить с тобой еще раз на эту тему, я хочу присутствовать.
Она посмотрела на него.
— Ладно.
— Обещаешь?
— Да. — Она поцеловала его в веко. — Подумай о нас, Джек. Хорошенько.
Он приподнялся и чмокнул ее в нос.
— Я уже подумал.
Час был возмутительно неподходящим для застолья — даже здесь, в учреждении, работающем круглосуточно. Время последней смены перевалило за половину, и в столовой никого не было, кроме русского адмирала.
— Сэр, — приветствовала его Джесси. — Как себя чувствует мой любимый пациент?
— Доктор Хэнли! — Лицо Руденко просветлело. — Прошу вас. — Он указал на стул за своим столиком.
— Я вам не помешаю?
— Ни в коем случае.
Хэнли присела.
— Я даже не знаю, зачем пришла сюда, — сказала она. — Я не голодна.
— Это хорошо. — Нагнувшись к ней, Руденко доверительно прошептал: — Не самый лучший повар.
Хэнли улыбнулась, узнав в адмирале себя, с недоверием взирающей на нечто напоминающее яичницу-глазунью.
Адмирал проверил, достаточно ли горяч кофейник.
— Хотите кофе?
Она кивнула:
— Спасибо. Как ваша лодыжка? Надеюсь, не боль — причина вашего бодрствования?
— Нет, у вас золотые руки. Мне гораздо лучше. — Он откинулся на спинку стула. — Я думал о прошлом, что в моем возрасте вполне естественно. А вам что мешает уснуть?
— Настоящее.
— Микроб?
— Мужчина.
— А… Да, тоже сложный организм.
— Мы с Джеком Нимитом… Мы увлеклись друг другом.
Руденко кивнул:
— Любовь… Это хорошо. Она и впрямь способна лишить сна.
— Надеюсь, что хорошо, — сказала Хэнли. — Мы принадлежим к совершенно разным мирам.