Ледяной клинок
Шрифт:
Олен вышел во двор. Когда вернулся, его встретил доносящийся с кухни аромат гречневой каши со шкварками. Гном, сидящий у стойки с кружкой пива в руках, поморщился и сверкнул красными с похмелья глазами.
– Не топай так, парень, ради всех богатств Аркуда, – сказал он и смачно рыгнул, – а то башка трещит…
– Мне эта болезнь немного знакома, – улыбнулся Олен, глядя на мощные ручищи гнома, на смуглую кожу и большие глаза, способные видеть даже в подземном мраке. – Она скоро пройдет.
– Надеюсь, – гном в один глоток допил пиво и решительно
Заскрипела лестница, показались сначала стройные ноги в изящных сапогах, потом талия, обтянутая зеленой курткой, а затем и вся Саттия целиком. С легкой брезгливостью осмотрела зал, остановила взгляд на хозяине. Тот выпятил грудь, заулыбался и зашевелил усами.
– Наерн, – голос девушки прозвучал спокойно, с легким намеком на надменность. – Поднимись за вещами.
– Да, мессана, – Олен поспешил выполнять приказ. Когда вернулся, то Саттия расположилась за столом, перед ней стоит кувшин с квасом, блюдо со сдобными булочками и миска с парующей кашей.
– Садись и ешь, недотепа, – девушка кивнула на стул рядом с собой. – Только быстрее. На твое счастье, я договорилась с хозяином эльфийского обоза. Мы присоединяемся к ним, и ты не пойдешь пешком, а поедешь на телеге.
– Да благословят вас боги за доброту, мессана, – играть роль туповатого преданного слуги становилось все легче, Олен даже начал получать от этого удовольствие.
С кашей расправился очень быстро, Саттия едва успела доесть булочки. Бросила на стойку серебряную монету, усач глянул на нее с недоумением, но ничего не сказал. Олен подхватил сумки и за «хозяйкой» вышел во двор.
Тут царила деловая суматоха. Эльфы запрягали лошадей, слышались голоса, топот копыт и позвякивание упряжи. Слуги постоялого двора опасливо следили за уроженцами леса, но близко не совались.
– Это твой человек? – поинтересовался один из альтаро, очень высокий, с сединой на висках и узкими глазами.
Ремиз его выглядел богаче, чем у остальных, его покрывала золотая вышивка. На эфесе висящего у пояса узкого меча посверкивали драгоценные камни, а сапоги были из тонко выделанной кожи, у голенищ покачивались красные кисти.
– Это он, – отозвалась Саттия. – Куда ему сесть?
– Вон та телега пойдет последней, – эльф с седыми висками поднял руку и добавил что-то гортанное на своем языке.
Девушка улыбнулась, Олен на всякий случай поклонился и изобразил угодливую улыбку.
– Иди вон туда и садись, – повернулась к «слуге» девушка. – С возчиком не вздумай разговаривать, пока он сам не откроет рта. И давай сюда сумки, не потащишь же их с собой.
Олен с тоской глянул на завернутый в ткань ледяной меч и поспешил к телеге. Краем уха услышал, как Саттия распекает конюхов за то, что ее кобылу еще не оседлали. Эльф-возчик глянул на человека с отвращением, тряхнул косичками и сказал:
– Займи место сзади и молчи.
– Да, – в какой раз за утро сказал Олен, и устроился среди мешков, набитых чем-то округлым и твердым.
Эльф с седыми висками забрался в седло, крикнул что-то. Захлопали бичи,
Эльфийские лошади бежали ходко, миля за милей тракта оставалась позади. По обочинам тянулись леса и поля, иногда встречались селения. Из-под колес летела пыль, солнце палило немилосердно, и редкие облака не умеряли жары. Олену сильно хотелось пить, но он не решался об этом даже заикнуться.
Когда в очередной раз заехали в лес, показалось, что в кустах на обочине мелькнул знакомый рыжий силуэт. Но исчез слишком быстро, и Олен не смог разобрать, оцилан это или просто любопытная лиса.
Дорога выглядела оживленной. Брели пешие странники, бродячие патриусы и сказители. Иногда встречались обозы, мчались разъезды воинов с черно-белым гербом графа Геденского на щитах и туниках. Поглядывали по сторонам с показной суровостью. На Олена и на едущую рядом с его телегой Саттию никто не обращал внимания.
В самую жару обоз встал у придорожного колодца, чтобы напоить лошадей, затем телеги покатили дальше. Высокие башни с реющими над ними флагами показались над лесом ближе к вечеру, когда дорога повернула на северо-запад. Еще локтей через триста деревья разбежались в стороны, блеснула гладь большого озера.
В него впадала речушка, дорога пересекала ее по широкому мосту. Прямо за ним, отражаясь в озерной воде, поднимались серые башни и стены могучего замка. Справа к нему прилеплялась куда более низкая стена города Геден, столицы графства. На поле у ее подножия стояло множество палаток самых ярких расцветок, а у реки десятки людей таскали доски и бревна. Доносился стук и громкие голоса.
– Ристалище строят, – проговорила Саттия. – Большой турнир будет, очень большой.
Обоз спустился к реке, колеса прогрохотали по доскам моста. Телега вслед за остальными повернула направо, чтобы объехать замок и добраться до городских ворот. Олен задрал голову, разглядел, что флаги над башнями замка белые, и что на них изображены черные хищные птицы.
Среди палаток ходили люди, водили под уздцы лошадей. В расположенной под навесом кузне полуголый кузнец лупил молотом, летели искры, подмастерья раздували мехи. Двое воинов в одних подштанниках сражались на мечах, зрители подбадривали их криками, визжали женщины.
Пока глазел, передняя телега достигла ворот, обоз остановился. К эльфу с седыми висками подошли стражники, завели разговор о пошлине.
– Пойдем, Наерн, – подала голос Саттия, – дальше мы сами…
– Да, мессана, – он соскочил с телеги, поморщился, когда в занемевших бедрах закололо, и поспешил за сивой кобылкой.
Проезжая мимо эльфа с седыми висками, Саттия бросила несколько слов на языке альтаро. Старший обоза с улыбкой кивнул, стражники, потные и злые, в ржавых шлемах и кольчугах, покосились на девушку, глаза их сально заблестели. Олен пожалел, что в руках у него нет меча.