Ледяной меч
Шрифт:
— Эй, там, прошу мебель не портить, — закричал Мордекай и погрозил в сторону троицы кулаком.
— Лучше принеси нам пиво, чем разоряться по пустякам, — огрызнулся толстяк в мятом костюме и поудобней умостился на скрипучем стуле.
— А плохо вам не будет, господин? — задал встречный вопрос старик и посмотрел на толстяка.
— Тогда никакого разговора, старик, — произнёс тот и хотел подняться.
Скунс, ухватив его за рукав, усадил обратно на стул.
— Не задирайся, Хомяк, будет тебе и пиво, и колбаса, — прошепелявил он беззубым ртом толстяку и, улыбнувшись, посмотрел на Эльтуруса.
— Без кружки хорошего пива
— Мордекай, — крикнул Эльтурус, повернувшись к хозяину харчевни. — Принеси этим охламонам по кружке хорошего пива и прихвати что ни будь к нему.
— Вот это по-нашему, — произнёс толстяк и подморгнул Скунсу.
Промочив горло, опустошив сразу полкружки и кашлянув в кулак, Хомяк начал свой рассказ.
— Прогуливаясь неподалеку от таверны "Обжора", — начал было тот, и закрутил головой, словно опасаясь, что кто-нибудь его услышит, продолжил. — Я заметил выходящего из таверны мага Оливиуса, вы его должны знать.
— Дальше, это я уже знаю, — перебил Эльтурус Хомяка и, посмотрев краем глаза на проходящего рядом с их столиком высокого худого как жердь старика, повернулся к собеседникам, упустил его из вида.
Сделав рукой пасы над головой толстяка, и бурча что-то себе под нос, худой старик, протиснувшись между столиками, направился к выходу. Хомяк как-то вдруг съёжился и медленно сполз на грязный пол.
Подскочил к нему, Эльтурус схватил толстяка за руку, чтобы проверить пульс, но тот был уже мёртв.
Поднявшись с пола, он посмотрел на удалявшегося высокого худого старика и, опустившись на стул, помахал хозяину харчевни рукой. Мордекай подскочил к нему, но увидев, что толстяк лежит мёртвый на полу, заорал, словно его начали кастрировать, и свалился в обморок. В суматохе, устроенной после крика хозяина харчевни, Эльтурус выскочил на улицу, но старика и след простыл. Покрутившись вокруг харчевни, он не стал в неё возвращаться, а отправился на тайную квартиру в трущобы города, чтобы вновь повидаться с магом Оливиусом. Но опоздал, квартира оказалась пустой.
Выскочив от королевы Виктории, Арчибальд бросился разыскивать бастарда короля Филлита. После тридцати минут тщательных поисков казначей посла не обнаружил, но, проходя мимо, комнаты Серсуса, остановился. В щель из приоткрытой двери в покои мага просачивался тусклый свет. Позвав Серсуса и не дождавшись ответа, Арчибальд вошёл в комнату и остолбенел от увиденной картины. Маг лежал на полу, точнее сказать, тело находилось здесь, а голова Серсуса отсутствовала. Как ошпаренный выскочив из комнаты мага, королевский казначей столкнулся с Эстебалем, послом короля Филлита, которого разыскивал всё это время.
— Извините, я разыскиваю мага Серсуса, — произнёс посол. — Не подскажите, где его можно найти?
— Зачем он вам понадобился, посол? — задал встречный вопрос Арчибальд и покосился на приоткрытую дверь в комнату мага.
— Мне нужно срочно передать магу Серсусу письмо от короля Филлита, — ответил посол.
— Извините, посол, но в настоящее время многоуважаемый маг Серсус не может вас принять, — ответил казначей и, отвернувшись от посла, хотел удалиться.
— По какой причине, если это не секрет, многоуважаемый королевский казначей? — поинтересовался бастард короля Филлита у Арчибальда.
— По причине
— В таком случае, я вынужден буду откланяться и удалиться, — произнёс посол.
— А, можно мне посмотреть это письмо, уважаемый посол? — поинтересовался казначей.
— Нет, — резко ответил тот и, развернувшись, удалился, оставив Арчибальда в недоумении стоять и хлопать глазами.
А Алекс, удобно разместившись в глубоком кресле возле камина, продолжал спать и видеть сон.
Глава 11
Неумолимо медленно, словно никуда не торопясь тянулось время в мёртвых безжизненных землях. Жаркий солнечный день сменялся душной безлунной ночью. Потом вновь наступало пекло от палящего ярко-красного солнца, медленно переходящее в душную тёмную ночь. А потом всё повторялось вновь и вновь, день за днём, неделя за неделей, год за годом. И так до бесконечности.
Дожди в этих широтах бывали настолько редкими и кратковременными, что раскалённая от палящего солнца земля не успевала остывать. Красно-коричневая от большого количества меди, железа и других примесей, глинистая почва, местами покрытая большим слоем песка и камней, потрескалась, образуя провалы и трещины, переходящие в глубокие и широкие овраги, тянущиеся на многие и многие километры.
Огромное количество больших и малых озёр, соединяющихся между собой искусственными каналами и речушками, которые частенько встречались в этих густонаселённых землях, постепенно обмелели и пересохли. Крупные реки и небольшие речушки навсегда прекратили свой стремительный бег по этим некогда прекрасным землям, оставив на долгую память потомкам огромные ямы с причудливыми большими костями. Хорошо сохранившиеся целые и невредимые скелеты — все, что осталось от обитателей этих водоёмов.
Глубокие колодцы, встречавшиеся на всём пути, обмелели, а некоторые и вовсе высохли и осыпались. Родники с чистой холодной водой и бьющие из земли ключи иссякли и пересохли. Невыносимая жара и засуха из-за малого количества осадков выгнали всё живое из этих некогда красивейших во всей Гипербореи мест. Теперь лишь безжизненная мёртвая земля лежала под ногами путников, так же редко теперь встречавшихся в этих покинутых всеми пустынных землях. Кругом на многие и многие километры один лишь песок и больше ничего. Да ветер, гуляющий по мёртвым безжизненным землям.
Великолепные по своей красоте и богатству дома и простенькие неказистые строения в трущобах и на окраинах больших и малых городов. Величественные и изящные в своей архитектуре дворцы и храмы, небольшие поселения и деревни, некогда густонаселённого и процветающего королевства, после того как их покинули жители, со временем разрушились и превратились в горы мусора и прах, оставив лишь воспоминания о прошлом величии и прекрасной жизни. А те селения, что ещё сохранились в этой пустынной безжизненной местности, были заселены всякой нечистью и чудовищами из параллельных миров, которые нередко теперь встречались в этих проклятых всеми землях. Магия, что была выплеснута колдунами и магами во время Великой битвы, изменила до неузнаваемости всё в этом некогда прекрасном, но жестоком мире.