Ледяной плен

Вардунас Игорь

– Вы для этого всем про свою вылазку говорили, чтобы незаметно исчезнуть? – догадалась Лера, внутренне ликуя от того, что встретила родное лицо.

– Ясен пень, - дядя Миша снова принялся за носки.
– А тебя-то Ерофеич как отпустил?

– Я ему записку написала, что с вами ушла.

– Вот это я понимаю, срослось, - раскатисто захохотал Батон. – Сбежавшая невеста, блин! Гляжу, подругу себе уже нашла. Носок верни, Чучундра! И учти, будишь бузить – вздрючу! Я на твое семейство столько живности переловил –

у шарлака шерсти на заднице меньше!

– Вы знаете, что это за зверек? – отобрав у разочарованно пискнувшей товарки добычу, Лера вернула носок дяде Мише. – Белая крыса, да?

– Крыса, - фыркнул сталкер. – Мышь это, самая обыкновенная. Только отожранная.

– Никогда не видела мышей.

– Надо же когда-то начинать, - подметил сталкер и приложился к бутылке.

– Они добрые? – Лера разглядывала жавшегося к ботинку зверька.

– Поживем, увидим.

– А почему вы не со всеми?

– Гонцы столичные мне не нравятся. Хоть ты тресни, нечисто что-то тут, - прекратив возиться с бельем, нахмурился Батон. – А от рож так вообще кулаки чешутся. Последить за ними решил. Так что я как-нибудь сам здесь. Чем меньше буду перед глазами мельтешить, тем лучше.

– Зачем им в Антарктику? – к своему стыду, Лера только сейчас поняла, что совершенно не знает цели экспедиции.

– Вирус, говорят, там какой-то есть, - ответил Батон и вкратце пересказал суть собрания в Балтийском убежище.

– Думаете, у нас получится? – спросила девушка, когда сталкер замолчал и снова приложился к бутылке.

– Черт его знает, - Батон зашуршал ладонью по небритой щеке. – Что там, у столичных этих на уме.

– Во время погрузки лодки я случайно услышала разговор Ганса и еще одного, - Лера вспомнила, как они с Юриком сидели в засаде. – По-моему его Хольмом звали, усатый такой.

– И чего? – сразу насторожился присевший у палатки Батон.

– Хольм торопился, про вас ворчал, а Ганс этот ему все про какую-то великую миссию говорил. И еще про операцию «Очищение». Что она в какие-то три фазы спланирована и уже началась вторая.

Батон тихо выматерился.

– Как в старые добрые времена. Наделают они еще дел, холкой чую. Ты с ними это, ухо востро держи. Не болтай особо. Я этот вопрос по-своему провентилирую.

– Как?

– Буду шпионить, ясен пень!

– Вы им не верите?

– Я давно никому не верю, - ответил сталкер, задумчиво смотря перед собой.

– А скоро мы доплываем?

– Ну, мать ты даешь! – захохотал Батон, и Лера почувствовала, как загорелись уши. – Как же ты операцию-то готовила, а? Да около пяти месяцев плыть-то. Всю лодку вдоль и поперек несколько раз отдраить успеешь, да по винтикам перебрать.

– Пять месяцев, - прошептала поежившаяся девушка. Только сейчас, она по-настоящему начинала осознавать, во что так упрямо и легкомысленно ввязалась.

* * *

На

фоне алого неба, подкрашенного фиолетовыми мазками облаков, выделялся массивный черный силуэт.

– Это еще что такое? – пробормотал приникший к окулярам бинокля Лобачев.

Напитанный солью ветерок щекотал лица собравшихся на палубе людей.

– Не знаю, - Азат, прищурившись, всматривался в горизонт. – Хрень какая-то.

– «Д-6» это, - поднявшийся на палубу Савельев натянул шапку на уши. – Мне еще отец про нее рассказывал.

– Кравцовское месторождение? – Лобачев снова приник к биноклю. – Оно же на востоке. Ты точно курс проверил?

Стоящий рядом Тарас кивнул.

– Значит, снесло. Разрешите?
– Савельев взял у капитана бинокль.
– Можно высадиться, поскрести по сусекам. Насчет топлива, например.

– Топлива, - усмехнулся Лобачев. – Атомную лодку сырой нефтью заправлять собрался?

– Само сморозилось, - улыбнулся Савельев.

– Все равно по пути, - капитан отобрал у помощника бинокль. – Может, живой там кто. Скорость?

– Пять узлов.

– Увеличить до семи, - Лобачев оглядел небо. – До захода может, успеем.

* * *

Вечерело. Надувные лодки одна за другой плюхались в воду. В воздухе стоял характерный запах сырого топлива.

– Заброшенная она, - разочарованно протянул Савельев, оглядывая массивный остов платформы, изъеденный бурой ржавчиной и оплетенный вьющимися побегами мясистых водорослей. – Зря народ гоношили.

– Не хоронись раньше времени, - посоветовал Тарас и первым спустился в неустойчивую лодку.

Гребли осторожно, плавно погружая короткие весла в окружающую станцию вонючую нефтяную пленку.

– Эй, на платформе! – подняв мегафон, сказал Лобачев. – Есть кто-нибудь?

Тишина. Эхо усиленного мегафоном голоса, несколько раз отскочило от стен внутри станции и, наконец, где-то застряло.

– Нужно лестницу найти, - в своей манере прищурился, оглядывая строение ритмично гребущий Азат.

– Что бы мы без тебя делали, - беззлобно поддел сидящий позади Савельев.

Вереница лодок стала огибать остов платформы.

– Твою ж …! – не сдержался первым повернувший за угол Тарас.

С другой стороны, к основанию платформы тросами была прикреплена туша тюленя, настолько огромного, что находящиеся в лодках поначалу приняли ее за останки кита. У неестественно вывернутой тупой морды была раззявлена подгнившая пасть, в которой деловито копошились личинки. От всепоглощающего запаха топлива оказалась польза – трудно было представить, какой силы смрад может исходить от туши таких размеров.

– Это ж какая силища нужна, чтобы такую шеищу под корень свернуть, - пробормотал сидящий в одной из лодок Батон, оглядев тюленя взглядом матерого охотника. Как Лера не просилась, ее оставили на подлодке.