Ледяной поцелуй
Шрифт:
Когда она упала на землю, я заметила, что ее кожа слегка изменила цвет - глубокий оливковый оттенок, чтобы на секунду слиться с черной тренировочной одеждой. Ее длинные темные волосы были собраны в косу, которая подпрыгнула, когда она упала. Большие глаза были почти миндалевидной формы, и она не отрывала их от Эмбер в ожидании следующей команды.
– Вверх!
– скомандовала Эмбер почти сразу, едва они коснулись пола, и они поспешили встать на ноги. Когда Эмбер увидела меня, она улыбнулась.
– Почему бы нам
– Как дела?
– Спросила я Эмбер, пока ее бойцы начали что-то перекусывать и пить. Линус быстро кивнул мне, прежде чем побежать к питьевому фонтанчику.
– Хорошо.
– Она кивнула.
– Они действительно хорошо учатся.
– Это только потому, что у нас такой хороший учитель.
– Девушка из первого ряда вытерла пот со лба, держа в руке бутылку воды.
– Спасибо.
– Эмбер, возможно, улыбнулась слишком широко, и они так посмотрели друг на друга, что мне становилось неловко с каждой секундой.
– Гм, прости. Брин, это Делила, то есть, марксина Делила Нилен.
Делила поспешила сократить между нами расстояние, чтобы пожать мне руку, и я заметила, что она немного выше Эмбер.
– Я так много слышала о тебе. Ты - настоящий герой.
– Я даже близко не подошла, чтобы быть героем, но спасибо, - сказала я.
– Жаль, конечно.
– Когда она отпустила мою руку, она встала прямо и расправила плечи, и я поняла, что этому ее научила Эмбер. Затем она постучала по бутылке с водой.
– Мне нужно наполнить ее, и сделать это нужно до того, как мы снова начнем.
– Иди, - сказала ей Эмбер, и когда Делила оказалась вне зоны слышимости, Эмбер повернулась ко мне и спросила взволнованным шепотом.
– Что ты думаешь?
– Ну, у нее хорошая осанка, - сказала я.
– Что?
– Эмбер уставилась на меня.
– Это все, что ты можешь сказать?
Я обернулась туда, где Далила наполняла свою бутылку у фонтана в конце спортзала.
– Она, очевидно, труженик, и, кажется, знает свое дело.
– Эмбер продолжала смотреть на меня, поэтому я добавила.
– И она очень красива.
Эмер почти сияла:
– Она великолепна, правда?
– Да, - признала я нерешительно.
Но мало того, что Далила была марксиной, она еще была одной из тех, кто может менять цвет своей кожи, а это значит, что у нее была чистая родословная.
– Просто будь осторожна, - посоветовала я.
– Я всегда осторожна.
– Эмбер была так рада, что я не захотела совсем испортить ей настроение.
К этому времени пришла пора снова начинать тренировку, и Эмбер отрывисто отдала команды. Делила, казалось, с радостью исполняла их, что было хорошим знаком для их зарождающихся отношений. Несмотря на то, что Делила являлась дворянкой, она, судя по всему, уважала опыт и лидерство Эмбер.
Я поняла, что мне нужно что-то решить с собственным запретным романом,
Дрезден стоял на другом конце спортзала у доски объявлений и читал документы, прикрепленные на ней. Так как вчера вечером Тильда вышла замуж, она была сегодня выходная, и ему весь день придется выполнять ее обязанности.
У него был сосредоточено наморщен лоб, когда я подошла к нему. Хотела тревожить его, поэтому стояла рядом с ним, пока он меня не заметил, что, к счастью, не заняло много времени.
– Тильда хорошо выполняет свою работу, но почерк у нее ужасный, - сказал Ридли, говоря то, что я и так знала.
– Я буду очень рад, когда она вернется из своего медового месяца через пару дней.
– Они сделали короткий медовый месяц, так что это будет не слишком долго.
Он, наконец, посмотрел на меня, и мне вдруг стало плохо. Я не знала, что ему сказать. Все, что я хотела, это чтобы он обнял меня, но я знала, что он не мог.
– Сейчас, наверное, не лучшее время для этого разговора, - начала я, подавив свой страх.
– Я просто хотела сказать, что я, гм, хотела бы поговорить с тобой, я думаю.
– О сказанном прошлой ночью?
– спросил он.
Я кивнула:
– Да.
– Сейчас вполне подойдет, - быстро ответил он.
– Пойдем.
Спортзал наполненный людьми, конечно же, был не лучшим местом для приватного разговора, и Ридли вышел. Я проследовала за ним в прихожую, где было тихо и пусто. Учащиеся следопыты должны были быть в классе, но они все или тренировались в спортзале или преодолевали полосу препятствий во дворе.
– И?
– Ридли сложил руки на груди и выжидательно уставился на меня.
– Ну...
– выдохнула я дрожащим голосом.
– Ты знаешь, что я чувствую к тебе.
– Что, если я скажу тебе, что не знаю?
Я посмотрела на него, его глаза наполнились тем темным огнем, который заставлял мое сердце бешено колотиться.
– Ридли.
– Я произнес это. Было бы неплохо, если бы и ты это произнесла?
– настаивал он.
– Ты волнуешь меня, - призналась я, впервые произнося это вслух, и было что-то ужасное и волнующее в этом.
– Ты сильно волнуешь меня.
Один уголок его губ поднялся в кривую улыбку:
– Хорошо.
– Но ты знаешь ситуацию, - сказала я, и улыбка погасла.
– Мы потеряем нашу работу, и так как действительно беспокоюсь за тебя, я не готова поступить так, как сделали мои родители. Мой отец пожертвовал многим, но моя мать бросила все. Я знаю, что она любит моего отца, и меня она любит больше, чем кого-либо в Сторваттене, но это не значит, что она хотела такую жизнь, которую ей навязали. И в отличие от своей мамы, я на самом деле волнуюсь за Дольдастам и за свою работу, пусть несовершенную и безумную, как в последнее время.