Ледяной сфинкс (с иллюстрациями)
Шрифт:
Так же бесследно исчез и холм, рухнувший при искусственном обвале, когда удалось спастись всего лишь капитану «Джейн», его помощнику Паттерсону и еще пятерым морякам…
Не нашли мы и лабиринта, замысловатые петли которого складывались в буквы, а буквы — в слова, последние же образовывали фразу, воспроизведенную в тексте Артура Пима, — фразу, первая строка которой означала «быть белым», а вторая — «область юга».
Итак, исчезло буквально все: и холм, и деревня Клок-Клок, и все остальное. Остров Тсалал начинал казаться чем-то сверхъестественным. Теперь это навеки останется неразрешимой загадкой!..
Мы побрели назад по восточному берегу острова. Хант провел нас на место, где стояли когда-то сараи,
Излишне говорить, что в наших ушах не звучал крик «текели-ли!», который испускали когда-то и островитяне, и гигантские черные птицы, парившие над океаном. Нас окружали тишина и полнейшее запустение.
Последний привал мы сделали там, где Артур Пим и Дирк Петерс завладели челном, унесшим их на юг, к самому горизонту, где поднимались темные пары, в разрывах которых их взору предстали очертания громадной человеческой фигуры, белого гиганта…
Хант, скрестив руки на груди, смотрел, не отрываясь, на бескрайний океанский простор.
— Что же теперь, Хант? — обратился я к нему.
Хант, казалось, не услышал моих слов и даже не повернул головы.
— Что нам делать? — спросил я, прикасаясь к его плечу.
От моего прикосновения по его телу пробежала дрожь, и он бросил на меня взгляд, от которого у меня сжалось сердце.
— Эй, Хант, — крикнул Харлигерли, — ты что, решил прирасти к этой скале? Разве ты не видишь, что нас дожидается «Халбрейн»? В путь! Завтра мы снимемся с якоря. Здесь нечего больше делать!
Мне показалось, что дрожащие губы Ханта повторили вслед за боцманом слово «нечего», однако все его существо протестовало против этого приговора.
Мы сели в шлюпку и возвратились на корабль.
Капитан так и не выходил из каюты. Джэм Уэст, ожидая приказа сниматься с якоря, прохаживался по корме. Я присел под грот-мачтой, глядя на ленивые волны. Наконец появился капитан, и я увидел, как он бледен и измучен.
— Мистер Джорлинг, — произнес он, — моя совесть чиста: я сделал все, что мог. Разве могу я надеяться теперь, что мой брат Уильям и его спутники еще… Нет! Надо возвращаться, иначе нас застанет зима.
Лен Гай выпрямился и бросил последний взгляд на остров Тсалал.
— Завтра на заре, Джэм, — сказал он, — мы отчалим.
В этот момент раздался хриплый голос:
— А Пим?.. Бедный Пим…
Тот же голос! Я узнал его…
Это был тот самый голос, который я слышал однажды во сне.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава I
А ПИМ?..
Решение капитана Лена Гая покинуть остров Тсалал и поворачивать на север, не добившись главной цели экспедиции, его отказ от розысков моряков с английской шхуны в других частях антарктического океана — все это поразило меня, как гром с ясного неба.
Неужели «Халбрейн» бросит на произвол судьбы шесть человек, которые, если верить дневнику Паттерсона, еще несколько месяцев назад находились где-то поблизости? Неужели экипаж шхуны не выполнит до конца свой долг, как того требует человечность?.. А ведь был всего лишь конец декабря, канун Рождества, самое начало теплого времени года. Впереди оставалось еще два летних месяца, когда можно спокойно путешествовать в этой части Антарктики. Мы успеем вернуться к Полярному кругу до начала ненастной погоды!.. Однако «Халбрейн» готовилась взять курс на север уже сейчас!..
Да, таковы были доводы в пользу продолжения экспедиции. Однако существовали и другие соображения, которые тоже приходилось считать разумными.
До самого последнего дня экспедиция «Халбрейн» не имела ничего общего с авантюрой. Следуя маршрутом, указанным Артуром Пимом, она направлялась в определенную точку —
Так или иначе, все вопросы сводились к несложной дилемме: либо все люди с «Джейн» погибли, и тогда «Халбрейн» надо не мешкая ложиться на обратный курс, либо они выжили, и тогда нельзя прекращать поиски.
Что же нам следовало предпринять, если считать верным второе предположение? Существовал единственный ответ: обшарить один за другим все островки, протянувшиеся, как сказано, в западном направлении, которые могло пощадить землетрясение. Но разве не могли беглецы с острова Тсалал добраться до другой части Антарктиды? Разве не было иных архипелагов в том свободном ото льда море, которое пересек челн Артура Пима и метиса, прежде чем добрался… Докуда?
Впрочем, если их челн пересек восемьдесят четвертую параллель, то к какой суше их могло прибить, если дальше на океанских просторах не было ни островов, ни тем более континентов?.. Кроме того, как я уже напоминал, конец рассказа изобилует странностями, несуразностями, несусветицей, порожденными галлюцинациями, посещающими больной мозг. А как полезен оказался бы сейчас Дирк Петерс! Как жаль, что Лену Гаю не удалось разыскать его в Иллинойсе и взять в экспедицию на «Халбрейн»!..
Но вернемся к нашим вопросам. Если мы решим продолжить поиски, то в какую точку этих загадочных областей направить нашу шхуну? Разве ей не пришлось бы носиться по океану наугад? Разве согласился бы экипаж «Халбрейн» на риск плавания в неизвестность, все ближе к полюсу, где можно натолкнуться на непреодолимый припай, который не даст шхуне пробиться назад?.. Ведь через несколько недель наступит антарктическая зима, а с ней — ненастье и нечеловеческий холод. Это море, пока свободное ото льда, целиком замерзнет, сковав наш корабль. Несомненно, одна мысль о семи-восьми месяцах плена среди льдов, без всякой надежды добраться до суши, заставит содрогнуться даже самых бесстрашных. Разве имеют командиры право рисковать жизнью своих людей ради ничтожной надежды отыскать нескольких человек с «Джейн», которых не оказалось на острове Тсалал?
Именно об этом тяжко раздумывал Лен Гай со вчерашнего дня; теперь же он, утратив последнюю надежду отыскать брата и его товарищей, отдает дрожащим голосом команду:
— Отплываем завтра на заре!
Я почувствовал сильнейшее разочарование и глубокую печаль, поняв, что путешествие кончилось ничем. Я бы предпочел продолжить поиски, пока есть возможность бороздить антарктический океан…
Немало мореплавателей на нашем месте воспользовались бы случаем, чтобы попытаться решить географическую загадку, каковой является Южный полюс! Ведь «Халбрейн» забралась дальше, чем корабли Уэдделла, — остров Тсалал лежит менее чем в семи градусах от точки, в которой пересекаются все меридианы. Казалось, ничто не мешает нашей шхуне устремиться к самой южной параллели. Благодаря необыкновенно теплой погоде, ветрам и течениям она могла бы очутиться у самой земной оси, от которой ее отделяли сейчас какие-то четыреста миль. Если на ее пути не окажется суши, то это расстояние можно было бы преодолеть всего за несколько дней! Если же путь нам преградит континент, го путешествие заняло бы несколько недель… Однако никто из нас не помышлял о Южном полюсе, ибо «Халбрейн» вышла навстречу опасностям антарктического океана вовсе не для того, чтобы предпринять его штурм!