Ледяной сфинкс (с иллюстрациями)
Шрифт:
Прогремел пистолетный выстрел. Пуля впилась Дирку Петерсу в плечо, и он рухнул на песок. Шлюпка резво заскользила прочь от берега.
Лен Гай и Джэм Уэст, выскочив из пещеры, — вся эта сцена заняла не более сорока секунд — бросились к берегу, сопровождаемые боцманом, старшиной Харди и матросами Френсисом и Стерном. Однако шлюпка, попавшая в струю течения, была уже в кабельтове от берега.
Джэм Уэст вскинул ружье и выстрелил. Один из матросов упал на дно шлюпки. Вторая пуля, выпущенная капитаном, оцарапала гарпунщику грудь и со звоном отрикошетила от ближней льдины. Шлюпка
Нам осталось только поторопиться на противоположную сторону мыса, где должны были показаться несчастные, прежде чем исчезнуть за северным горизонтом. Мы надеялись, что они окажутся на расстоянии ружейного выстрела. Если бы нам удалось подстрелить гарпунщика, то, будь он убит или даже только ранен, остальные могли бы взяться за ум и вернуться…
Прошло полчаса. Наконец мы увидели шлюпку, однако она обогнула мыс так далеко от нас, что целиться в беглецов уже не было смысла.
Вскоре Хирн поднял парус, и шлюпка, подгоняемая бризом и увлекаемая течением, превратилась в белую точку, а вскоре и вовсе растворилась в бескрайнем океане.
Глава XIII
ДИРК ПЕТЕРС В МОРЕ
Вопрос о зимовке решился сам собой. Из тридцати трех человек, отошедших на «Халбрейн» с Фолклендов, до этой не имеющей пока имени земли добрались двадцать три, тринадцать из которых спаслись бегством, надеясь преодолеть припай и добраться до мест, где часто появляются рыбацкие суда. Их судьбой распорядился не слепой жребий, они сами отпраздновали труса, устрашившись жестокой зимовки.
На беду, Хирн увлек за собой не только своих давних дружков, но и двоих членов старой команды — матроса Берри и старшину-парусника Мартина Холта, возможно, не отдававшего себе отчета в происходящем из-за страшного разоблачения, сделанного гарпунщиком…
Однако для тех, кто волею судьбы был обречен оставаться на суше, положение было прежним. Нас оставалось девять человек: капитан Лен Гай, старший помощник Джэм Уэст, боцман Харлигерли, старшина-конопатчик Харди, кок Эндикотт, матросы Френсис и Стерн, Дирк Петерс да я. Какие еще испытания припасла для нас зимовка в трескучие полярные морозы?.. Нам предстояло вынести лютые холода, несравнимые с холодами в любой другой точке земного шара, и полярную ночь, которая продлится полгода!.. Нельзя было без ужаса помыслить о том, сколько моральной и физической энергии потребуется всем нам, дабы выстоять в этих условиях, превосходящих слабые человеческие возможности…
Однако при всем при том шансы тех, кто решил покинуть нас, вряд ли были предпочтительнее. Окажется ли море свободным до самого припая? Удастся ли им добраться до Полярного круга? И повстречаются ли рыбацкие суда? Хватит ли пищи, чтобы проплыть добрую тысячу миль? Что могло поместиться в шлюпке, и так набитой до отказа тринадцатью беглецами? Неизвестно, чье положение было более угрожающим — их или наше. На этот вопрос могло ответить только будущее!..
Убедившись,
Я тут же подумал о Дирке Петерсе. Он упал после выстрела Хирна и остался лежать, когда мы бросились на другую сторону мыса. В пещере его не оказалось. Неужели он серьезно ранен? Не хотелось думать, что нам придется оплакивать еще и этого верного человека, не изменявшего нам так же, как и памяти своего бедного Пима…
Я надеялся — точнее, все мы надеялись, — что рана окажется легкой. Однако и в этом случае ее надо перебинтовать. Но Дирк Петерс как сквозь землю провалился.
— Давайте разыщем его, мистер Джорлинг! — воскликнул боцман.
— Идем, — отвечал я.
— Мы пойдем вместе, — решил Лен Гай. — Дирк Петерс был верен нам. Он ни разу не бросил нас, не годится и нам бросать его.
— Только захочет ли бедняга возвращаться, — усомнился я, — когда то, во что были посвящены только он да я, стало известно всем?
Я поведал своим товарищам, почему имя Неда Холта было заменено в рассказе Артура Пима на имя Паркера и при каких обстоятельствах метис раскрыл мне свою тайну. Я постарался выложить все, что говорило в его пользу.
— Хирн крикнул, что Дирк Петерс ударил Неда Холта, — говорил я. — Да, верно! Нед Холт плавал на «Дельфине», и Мартин Холт имел основания предполагать, что он погиб во время бунта или при кораблекрушении. Но Нед Холт выжил вместе с Августом Барнардом, Артуром Пимом и метисом, однако их поджидали чудовищные муки голода… Один из них был принесен в жертву — один, на которого указал перст судьбы… Несчастные тянули жребий… Неудачником оказался Нед Холт, он и пал под ножом Дирка Петерса. Однако будь судьбе угодно, чтобы жертвой оказался он, эта участь постигла бы не Неда, а его.
— Дирк Петерс осмелился доверить свою тайну вам одному, мистер Джорлинг? — осведомился Лен Гай.
— Одному мне, капитан.
— И вы хранили ее?
— Свято!
— Тогда остается загадкой, как о ней стало известно Хирну!
— Сперва я подумал, что Дирк Петерс проболтался во сне, — отвечал я, — и так, волей случая, гарпунщик стал обладателем его тайны. Однако, поразмыслив, я припомнил, что метис рассказывал мне о событиях на «Дельфине» у меня в каюте, при приоткрытом иллюминаторе… И разговор наш мог подслушать человек, находившийся в тот момент у штурвала… А вахтенным был тогда Хирн! Чтобы лучше слышать, он бросил, должно быть, штурвал, из-за чего «Халбрейн» чуть не перевернулась…
— Помню, помню! — сказал Джэм Уэст. — Я отчитал подлеца и засадил его в трюм.
— С тех самых пор, капитан, — продолжал я, — Хирн и сошелся с Мартином Холтом, на что обратил мое внимание Харлигерли…
— Вот именно, — поддержал меня боцман. — Ведь Хирн не смог бы сам управлять шлюпкой и нуждался поэтому в паруснике Мартине Холте…
— …и не уставал подстрекать Мартина Холта, чтобы тот поинтересовался у метиса судьбой брата. — Мартин Холт обезумел от такого известия. Остальные воспользовались этим, чтобы увлечь его в шлюпку. И теперь он с ними!