Ледяной страж
Шрифт:
— Мне это не в диковинку. — И Конан поведал старику о странной впадине в заморанской пустыне, которая называлась Тангой, и где ему довелось побывать в юности.
— Там нашего брата тоже не жаловали, — подытожил он свой рассказ, — но все-таки не убивали, как эти амазонки.
— Слыхал я об этой Танге, — выслушав его, сказал Мерид. — Кажется, это рядом с проклятым городом Ларша?
— Точно, — подтвердил киммериец. — Нечистое местечко, колдовское. Наверное, магия как-то воздействует на женщин, вот они и сходят с ума. Здесь тоже, наверное, какое-то сильное
— Может, и так, — усмехнулся старик. — Возьми-ка, чтобы руки не скучали. — Он бросил Конану зайцев, вытащенных утром из силков. — Освежуй, а я приготовлю ужин.
Мерид был еще крепок, хотя его волосы были белы, как шкура северного медведя. Умением работать челюстями он не уступал киммерийцу, и скоро от четырех довольно крупных длинноухих зайцев остались одни косточки, их с довольным урчанием приканчивал лохматый пес.
— Вот чего у меня нет, так это вина, — с сожалением сказал старик, вытирая рот рукавом рубахи, — кончилось. Кстати, расскажи-ка мне подробнее про эту чародейку, которая превращалась в мужчину. Кого-то она мне напоминает…
Стараясь не упустить ни малейшей подробности, Конан описал Мериду свои встречи с колдуньей.
— Что ж ты мне сразу не сказал, что она ищет чашу Гуйюка? — упрекнул тот киммерийца. — Это совсем плохо и чревато большими несчастьями для многих, — добавил старик, и его лоб избороздили морщины.
— Почему? — полюбопытствовал Конан.
— А вот слушай…
И старик рассказал ему длинную легенду, которую в свое время, слышал от матери, а та — от бабки, в общем, начало этой истории терялось в такой глубине времени, что и умом не охватить. По его словам выходило, что чаша эта в давние времена принадлежала гиперборейцам, но в войнах против номадов она была утеряна, и никто не знает, где она сейчас.
С давних пор они разыскивают ее, и особенно в этом заинтересована ведьма Лоухи из Похьелы. Говорили, что там, где находится эта чаша, кончается вечный холод, и если ее перенести в другое место, то граница вечного холода двинется вслед за ней. Это произойдет не сразу, может быть, пройдут десятилетия, но вечный холод может оттеснить соседние племена к югу, и их земли достанутся гиперборейцам.
— Очень похоже, что твоя колдунья — дочь Баэлины, — озабоченно сказал Мерид.
— А кто такая Баэлина?
— Дальняя родственница ведьмы Лоухи, очень дальняя, так мне рассказывали, — ответил Мерид. — Но дело в том, что весь этот клан повязан клятвой Белой Руки, и где бы ни находились родичи, они помнят о своем главном предназначении — крепить могущество Гипербореи. Они как угри, которые возвращаются из дальних морей в родную реку. Люди из этого клана всегда помнят, что их предки были гиперборейцами.
— Так ты думаешь, эта мерзавка хочет завладеть чашей и перенести ее на юг? — обеспокоенно спросил варвар.
— В том-то и дело, — медленно проговорил старик. — Представь, что она привезет ее в Султанапур или еще куда-нибудь. Тогда, если легенда не обманывает, через сколько-то лет вечная
— Мне пришлось в молодости побывать в Гиперборее, — усмехнулся киммериец, вспомнив ненавистную Халогу, — в самой ледяной пустыне.
— Вот такое может быть и здесь, — мрачно кивнул Мерид. — Кушад давным-давно рассказывал мне, что, по его сведениям, Баэлина ищет эту чашу, но у нее что-то не ладится с магией. Среди магов тоже ходят слухи, — усмехнулся он, — по нашей, по колдовской части: кто что поделывает, кому что удалось, а кому нет, клянусь Эрликом!
— И что же теперь делать?
— Боги не должны допустить этого, но, — старик с сомнением покачал головой, — все может случиться. Если эта молодая стерва заполучит чашу в свои руки, то нарушится Великое Равновесие, и никто не знает, что может тогда произойти. Эх, обленился я здесь! — Он сокрушенно ударил ладонью по коленям. — Не слежу за тем, что творится в мире. Сами боги послали тебя ко мне, киммериец! Мне кажется, сейчас один ты способен помочь — не только мне, но и многим другим.
— Говори, что я должен делать. — Варвар истосковался без дела. — Я готов, клянусь бородой Крома!
— Будь я неладен! — опять обругал себя Мерид. По его лицу было видно, что он сильно расстроен. — Я не могу тебя быстро переместить, потому что Серую Шкуру одолжил Ток-тогулу, к которому и надо тебе попасть. Эх, кто же мог знать! Я же говорю — обленился, не слежу. Если бы я вовремя узнал, что произойдет в ближайшем…
— А где этот Ток-тогул? — перебил киммериец.
Его не пугали большие расстояния: жизнь научила многому, и трудным переходам в том числе.
— Он живет на краю тундры, за Северными горами, где начинаются земли снежных гирканцев. Туда дней десять пути верхом.
— Ну, так это не дорога! — рассмеялся Конан. — Десять дней, тоже мне путешествие, клянусь Кромом!
— Дело в том, что эта колдунья придет туда раньше, чем ты доберешься до Ток-тогула, а он ничего не знает о ней, да и неизвестно, сможет ли ей помешать.
— Но она же не знает, где искать чашу!
— А ты знаешь?
— Знаю!
— Как узнал ты, так мог узнать и другой. Эти воительницы живут здесь с незапамятных времен, может, кто-нибудь из них и слышал о чаше.
— Я об этом не подумал, — сокрушенно потупился варвар.
— Ничего страшного, — махнул рукой старик, — человек не может предусмотреть всего. Главное, что у тебя есть защита от чародейки, и ты в силах ей помешать. Вот только как бы предупредить Ток-тогула, чтобы он задержал ее на несколько дней…
Старик погрузился в глубокие раздумья. Киммериец, заложив руки за голову, прислонился к нагретой солнцем бревенчатой стене старого дома и тоже задумался. Он вспомнил ледяную пустыню — не в Гиперборее, а в Асгарде, — где как-то пришлось провести несколько дней.