Ледяной страж
Шрифт:
— Хорошо, что ты здесь, — произнес он, — Колдунья уже в наших землях, а духи говорят, что, кроме тебя, никто не сможет ее остановить, Меня зовут Ток-тогул, я главный шаман этого края.
Он направился в дальний угол пещеры, сделав варвару знак следовать за собой. Когда они прошли через весь огромный зал, Конан увидел, что в каменной стене есть еще одна маленькая дверца. Колдун открыл ее и пропустил киммерийца вперед. Тому пришлось снова согнуться чуть ли не до пояса, чтобы протиснуться сквозь узкий проход.
Следующий зал был совсем небольшой и скорее
— Садись, — предложил Ток-тогул киммерийцу и сам опустился на отполированные временем темные доски ложа. Варвар сел и приготовился выслушать очередного колдуна — после визита к старой карге Акасте ему казалось, что все в этих краях обожают поговорить.
— Ты с дороги, — начал Ток-тогул, — так что для начала следует подкрепиться.
Конан по своему обыкновению не возражал, хотя совсем недавно он плотно набил желудок яствами колдуньи. Ток-тогул сбросил меховую куртку, под ней оказалась красиво расшитая цветным бисером кожаная рубаха. Непонятно откуда он достал резной костяной свисток, из которого извлек, надувая щеки, смешные хрюкающие звуки.
Дверца отворилась, и в комнату вошли люди в таких же мягких рубахах из оленьей кожи. Каждый нес в руках уставленный снедью поднос и, опустив его перед Ток-тогулом и Конаном, выходил. Люди сменяли друг друга так быстро, что у варвара зарябило в глазах, а когда мельтешение прекратилось, на ложе между ним и Ток-тогулом остались скатерть и деревянные блюда, на которые были навалены ломти соленой и копченой рыбы, куски горячей, только что с огня, оленины, печеные яйца и небольшие плошки с северными ягодами.
— Угощайся, — предложил шаман.
Кимммерийца не надо было просить дважды. Он отведал всего, что лежало перед ним.
«С чем хорошо в этой стране, — подумал он, шумно высасывая мозговую кость, — так это с едой. Здешний народ и поесть любит, и на угощение не скупится».
После трапезы Ток-тогул велел слугам найти для киммерийца что-нибудь из теплой одежды, но сделать это оказалось не просто — Конан был чуть ли не вдвое выше и шире любого из местных богатырей.
Вздохнув, Ток-тогул усадил дюжину мастериц шить теплые вещи для варвара. Пока девушки, напевая какую-то грустную песню, трудились в большой пещере над принесенным ворохом различных шкур, колдун напутствовал киммерийца:
— Красная Гора находится в трех днях пути отсюда. Как поведали мне духи, эта черноволосая колдунья уже направилась туда. Но это не страшно, потому что я дам тебе шестерку самых быстрых оленей и лучшего погонщика. Ты настигнешь ее, в этом нет сомнения, а что будет дальше — зависит от тебя. Покажи мне свой талисман.
Киммериец вытащил из-за ворота рубахи мышиный череп с агатовыми глазами. Ток-тогул внимательно посмотрел на него.
— Однако, — пожевал он губами, — вижу, что заклятие уже немного ослабло. Давай-ка я защищу тебя дополнительно своей силой.
Варвар не возражал, тем более что он не понимал в этих делах ровным счетом ничего. Колдун принес кожаный мешочек,
Порошок стал обугливаться, и вдруг шкурка вспыхнула ровным голубым пламенем. Ток-тогул сунул в пламя кусочек шерсти, потом свой палец и, удовлетворенно хмыкнув, обратился к киммерийцу:
— Поднеси поближе свой талисман.
Конан снял мышиный череп с шеи и поднес к пламени. Он удивился: огонь совершенно не грел, и, казалось, был даже холоднее, чем воздух в пещере.
— М-мм, м-ммаа, м-ммооо… о-о-о… — замычал Ток-тогул.
Агатовые глаза черепа вдруг вспыхнули красноватым блеском и, мигнув несколько раз, снова погасли. По телу Конана прошел легкий озноб, но это длилось лишь мгновение.
— Надевай, — скомандовал колдун, — теперь ей тебя ни за что не усыпить.
— Ты знаешь, где чаша? — спросил варвар.
— Нет, — ответил, прищурившись, Ток-тогул. — Я никогда не бывал у Красной горы, потому что мне туда путь заказан. Табу, — пояснил он. — Но мой человек знает путь.
Мастерицы работали не покладая рук, и после полудня одеяние для киммерийца было готово. Он надел штаны и куртку из двойного меха: верх из оленьих шкур, а подбой из заячьих, — и стал похож на местных жителей, если, конечно, не брать в расчет его громадный рост и могучие плечи. Варвар нацепил свой пояс с мечом и кинжалом и, надев шапку из лисьих хвостов, вышел из пещеры.
— Ну, вот и хорошо! — обрадовано воскликнул Ток-тогул, увидев преображенного варвара. — Сейчас приедут сани, и можешь ехать. Да вон они, — указал он на клуб пороши, летящий к ним от ближайшего холма.
Через некоторое время четверка оленей замедлила свой бег, и погонщик, что привез сюда киммерийца, соскочив на ходу с саней, побежал к Ток-тогулу. Шаман, увидев погонщика, нахмурился:
— Почему ты вернулся один? — недовольно спросил он. — Где наша лучшая шестерка и проводник?
Тот, покосившись на киммерийца, что-то зашептал на ухо Ток-тогулу. Шаман напряженно внимал, и лицо его мрачнело все сильнее. Наконец он, не в силах сдержать раздражение, бросил под ноги свою шапку.
— Мешок с дерьмом, я ему сейчас покажу! — Он кинулся к саням, взмахом руки позвав варвара за собой.
— Гони! — закричал Ток-тогул, и сани вихрем понеслись по снежной дороге.
Путь оказался недолог. Едва они обогнули холм, как появилось селение в несколько десятков конических жилищ из жердей и тюленьих шкур. Видимо, там в самом разгаре был праздник — слышались звуки бубна, радостные возгласы, смех и пронзительный женский визг. У большого костра человек пятьдесят самозабвенно кружилось в веселом хороводе. Сани подлетели к костру, и погонщик резко остановил оленей.