Ледяной венец. Брак по принуждению
Шрифт:
Я усмехнулась, показывая, что думаю о той самой безопасности.
— Есть причина, по которой Верховный до сих пор не нашел способ с вами связаться, — вдруг задел меня за живое Томас, — думаю вы имеете право знать.
— Говорите же! — потребовала я.
— Верховный болен.
Я не моргая смотрела на Томаса, и старалась понять, в чем подвох. Ослабевшие от настигнувшей волны страха ноги задрожали, спину окатило холодным потом.
— Болен? Чем? Не молчите! — я заметалась по коридору, словно брошенный в клетку зверь.
—
— Меня не волнуют ни истоки, ни истории, — отрезала я. — Что с ним? Что с Верховным?
— Вы скоро узнаете, — туманно ответил мужчина и от чего-то решил, что тема закрыта.
Повернувшись ко мне спиной, он быстро зашагал вглубь заброшенного коридора. Совершенную тишину нарушал только металлический скрип тусклой лампы, что болталась в его руке. И стук моего сердца, что с каждым новым ударом обзаводилось самыми настоящими трещинами.
Скоро узнаю? Мотт, что, собирается появиться в Сорре? И откуда Томасу это известно?!
— Стойте! — бросилась я за ним. — Почему вы остановились на полуслове? — схватила его за руку, и как ни странно, мое прикосновение заставило его замедлить шаг. Мужчина остановился и посмотрел на мои, сомкнутые вокруг его запястья, побелевшие пальцы. — Я должна знать, что с ним, и почему вы говорите загадками.
— Вы его полюбили, — повременив, ответил Томас. И сказал он это так легко, будто озвучивал известный ему факт, а не задавался вслух вопросом.
— С чего вы это взяли? — отскочила от него я и сразу же напряглась, продумывая, как опровергнуть его довод. Сама виновата! Надо же было пристать к нему с вопросом про Теона. Но как я могла не интересоваться? Как могла молча слушать пространные объяснения? — Может все совсем наоборот, и я его ненавижу! — вскинула подбородок я и скрестила руки на груди.
Хоть бы прислушался к моим словам. Хоть бы поверил! Слова Эра о том, что Томас единственный, кто справится с Верховным, звенели в памяти, пугая. Благосклонность, которую он проявляет ко мне в данным момент, еще ничего не значит.
И да, защитник из пленницы еще тот. Но не могу же я приказать сердцу не беспокоится. Должна, я просто должна знать, что произошло!
— Госпожа, все, что мне известно я вам уже рассказал. Верховный болен, и недуг отнял у него много сил. Жив ли он? Да. Но вряд ли он остался тем, кого вы когда-то знали.
Слова Томаса прозвучали бессмыслицей.
— И что за название у болезни, что так меняет человека?..
В ту же секунду, как последнее слово сорвалось с губ, я вдруг все поняла! Осознание того, о какой болезни твердит Томас окатило ледяной волной и принесло меня прямо к подножью полуразрушенной башни.
К старой деревянной двери, черной гальке и мху у крышки колодца, таинственным знакам на влажных стенах.
Миррор — вот болезнь, которой страдает Теон Рейн. Проклятый колодец и его отравленные воды… А ведь он начал меняться еще когда я была в Авенте, с тех пор прошли месяцы.
Колодец, к сожалению, оказался ненасытной ловушкой. Капканом, что заманил сначала ребенка, а потом и двоих взрослых людей. Не покинь я Авенту, о чем жалею неописуемо, моим концом навряд ли бы стала болезнь. Уверена, миррор бы непременно исполнил задуманное и сделал меня утопленницей.
Но не той, что переоценила свое умение плавать, или оступившись упала со склона. А та, что на коленках ползла по берегу, собирая с лунных кристаллов осколки прошлого дорогих сердцу людей, и позже была загнана на самое дно Ледяного Моря. Чтобы там, среди осколков жизненных трагедий, умереть без возможности что-либо исправить.
Кто, Небеса, кто мог создать эту башню? Кому нужно столько боли? Через время, поколения, судьбы…
Я взглядом встретилась с Томасом, что внимательно на меня смотрел. Так, будто изо всех сил пытался догадаться, о чем я думаю.
— Мне неизвестно, что это за болезнь, госпожа, — ответил мужчина. — Я всего лишь посчитал свой задачей предупредить вас.
— Предупредить? — с послевкусием всей той боли, что причинил миррор, и в то же время жестко, произнесла я.
Только какой же в этом прок? Что мне от предупреждений? Будто у меня есть возможность выпорхнуть из Песчаного Замка, вернуться в прошлое и никогда не покидать форт…
Я должна была быть рядом с Теоном. Должна была догадаться, что просто так миррор его не отпустит. И что изменения во внешности — это только начало. Чернота в волосах и глазах — ничто, по сравнению с чернотой, что способна отравить душу.
Ту самую душу, мужскую и упрямую, по которой я невыносимо тоскую.
В кого превратился Верховный мотт Авенты? И кого он способен лишить жизни теперь, когда черные воды завладели им полностью? Его родители погибли, стоило мотту едва обрести Тьму. На что Теон способен сегодня, остается только догадываться…
— Именно так, предупредить, — вытянул меня из размышлений спокойный, рассудительный голос Томаса. — Или вы всерьез думаете, что он все оставит как есть? Позволит кому-то другому занять его место рядом с вами?
— Намекаете, что под его напором падут стены Песчаного Замка? — не к месту иронизировала я, ведь смысл слов начал доходить до меня моментом позже.
— Я не намекаю, госпожа, — с толикой строгости ответил мужчина. — Но, когда стены действительно начнут падать, Эр Лихх воспользуется единственным оружием против Верховного, которое у него есть. Вами.
— Мной? — неприятная догадка уколола изнутри. Есть только один способ, который заставит меня подчиниться воле узурпатора. Тот, что уже сработал на моей матери.