Ледяной ветер Суоми
Шрифт:
– Это в развитие того, о чем вы сообщили? Для подготовки военных инструкторов за границей?
– Да, – Клэс взлохматил свою седую шевелюру. Было видно, что он сильно раздосадован. – И не просто создать маршрут мне поручено. А сделать это в компании с Риекки, студентом-диверсантом. Мокомакин кетку!
– Как-как?
– Кровавый мошенник, – перевел агент свою брань на русский.
Командированный обрадовался известию, но не подал виду. Студент с талантами разведчика давно его интересовал. Лииканен сторонился юного дарования, а теперь сама судьба заставит
– Клэс, – начал он осторожно, – вы сказали мне о проекте, но ведь то были лишь наметки. Активисты ждали войны.
– А теперь решили не ждать. Сделать один пробный маршрут заранее, он станет образцом для других. Когда Антанта и Тройственный союз сцепятся, у них уже все будет наготове.
– Вам придется уехать из Гельсингфорса?
– Да, на несколько недель. И связи со мной не будет. Риекки подозревает всех и каждого, за мной он тоже будет приглядывать. Я сумею сообщить о результатах, только когда вернусь. Пока запишите то, что известно.
Алексей Николаевич вынул блокнот и вечное перо, и освед начал рассказывать:
– Наш с Эско этап начинается в Выборге, дальше проходит Гельсингфорс и идет по побережью: Або, Кристинестад, Ваза, Улеаборг, и заканчивается он в Кеми. Это маленький городок в шестидесяти километрах от шведской границы. На самой границе стоит Торнео, но там решено этапа не иметь, слишком близко к Швеции. А значит, сильный контроль, пограничники, таможенники, контрразведка, гарнизон русских войск… В Кеми же этого всего не будет. Полицейское управление полностью состоит из активистов движения. Они прикроют махинации с паспортами, пропиской и укрытием для беглецов.
– Хитро придумано, – отозвался Лыков.
– Да, подход профессиональный, как будто их учили шпионству.
– Может, и учили, – предположил питерец. – В отделе III-B германского Генерального штаба.
Но финн отверг это:
– Я бы знал. Просто они умны, их много, и у них общая цель – независимость Суоми. Кофе хотите?
– Мне бы чаю, но его у вас нет. А! Давайте ваш кофе… С волками жить – по-волчьи выть!
Лииканен разлил напиток по чашкам и продолжил:
– Последний этапный пункт в Кеми уже создан. Я вам прежде называл гостиницу «Осула», это небольшой гостевой дом на окраине города. Владельцу фамилия Хейсканен, проводнику – Винтер, а начальнику этапа – Косола. Все трое – германские агенты, состоят на жалованье. Никого они еще через границу не провели, только готовятся. Нас со Швецией разделяет река, ее легко переплыть на лодке, там пограничный надзор слабый.
Этап в Гельсингфорсе готовит Рагнер Хейкель, студент университета и активист. Этот пункт, помимо укрытия для беглецов, будет еще и местом вербовки.
Нам с Риекки поручено подготовить остальные этапы. В каждом должен быть хозяин квартиры и проводник. Людей нужно подобрать, проверить и сразу заплатить им за полгода вперед. Для этого Тиландер выдал мне вчера две тысячи марок.
– Заплатить за полгода вперед? – удивился сыщик. – Щедро. Люди ничего
Но подумал и добавил:
– Впрочем, это умный ход. Купленные кадры надежнее дармовых патриотов. Никуда не денутся, будут ждать войны.
– Именно так, – согласился Клэс. – Всю идею с переброской добровольцев на военную учебу отличает взвешенность. Без спешки, основательно, по-фински надежно. И заранее, до грома и молний. Ведь когда начнет громыхать, здесь введут военное положение. Царское правительство вполне может издать закон, обязывающий молодых финляндцев идти в русскую армию. Кто откажется, тот дезертир. И по условиям военного времени с ним можно делать все, что вам заблагорассудится. Вот тогда этапы и тайные маршруты понадобятся. Их же сейчас готовят не один, а несколько. На севере точно будет свой. В центре Суоми, в Куопио – тоже.
– Но ведь их пропускная способность не может быть большой, – возразил Алексей Николаевич. – В условиях военного положения придется усилить маскировку. Это не поезд, туда не посадишь несколько тысяч новобранцев и не отправишь их в Стокгольм.
– Если два раза в неделю перебрасывать от этапа к этапу небольшие группы по шесть-восемь человек, за полгода выйдет почти тысяча…
– Батальон, – вставил сыщик.
– …а с трех этапов – три тысячи.
– Полк.
Лииканен раззадорился:
– А можно и через день!
– Полиция увидит.
– Наша полиция не выдаст. Более того, будет даже прикрывать.
– Тогда контрразведка, – поддел Алексей Николаевич.
– Она у вас пока беззубая. Потом, трудно бороться, когда весь народ против тебя. Что они сделают? Живут как в осаде.
Освед подлил себе кофе и продолжил рассуждения:
– Если даже контрразведка обнаружит наши этапы, идущие через большие города юга и центра, останется север. Лапландия как пустыня: беглецов можно водить ротными колоннами, и никто не увидит. А у вас там ни одного гарнизона.
И внезапно переменил тему:
– Вы не были в полицейской школе в Саксаниеми?
– Нет. А надо побывать?
– Вряд ли вас туда пустят, – осклабился агент. – Там восемьсот курсантов! Занимаются не полицейским делом, а стрелковой подготовкой. Их даже учат рыть окопы. Вот скажите, для чего констеблю уметь рыть окопы?
– Понятно, для чего… Восемьсот человек?
– Да. Еще один батальон. Если они разом перебегут в Германию, мало не покажется.
– Вас как будто это радует… – пробормотал русский.
Финляндец напомнил:
– Хочешь мира – готовься к войне.
Лыков собрался уже уходить и резюмировал:
– Значит, вы уезжаете, и надолго.
– Да, завтра мы с Риекки едем в Выборг.
– А здесь нам следует присмотреть за… – сыщик справился с записями в блокноте: – Рагнером Хейкелем и попытаться не дать ему учредить столичный этапно-вербовочный пункт. Верно?
Лииканен еще пуще развеселился:
– Ну, попробуйте. Этот парень не хуже Эско, а в чем-то и лучше. Далеко пойдет. Пока вот что… Так и быть, дам я вам одну зацепку.