Ледяной
Шрифт:
— Что? — выдохнули другие волки.
— Что ты говоришь, Фаолан? — Свистун сделал шаг ближе. Он дышал хрипло, как будто дыхание раздирало ему грудь.
— Я говорю, что они едят друг друга, и не только когда голодают. Просто чтобы развлечься!
Его спутники ужаснулись. Они опустили хвосты и вздыбили шерсть на загривках.
— Нет, это неправда, ты нас обманываешь, — запротестовал Свистун и недоверчиво заморгал.
— Но… но… — замялась Эдме, задрожав всем телом. — Они тут танцевали. Значит, когда они танцуют, они, как ты говоришь…
Она
— Возможно, — согласился Фаолан. — Возможно, и так, но я не вижу следов крови.
Он снова внимательно осмотрел отпечатки.
— Просто чтобы развлечься, говоришь? — задумчиво спросила Мхайри. — Они едят друг друга ради забавы?
— Они называют это кроу — смертельный поединок между двумя животными.
— Как ужасно! Ужасно! Ужасно! — Мхайри с Дэрли шепотом повторяли одно-единственное слово, осторожно отступая от круга танца. Свистун последовал за ними. Эдме осталась с Фаоланом изучать следы.
Наконец они вновь собрались вместе и продолжили путь по покрытой снегом холмистой гряде. На пути им попалось еще несколько кругов танца, и в каждом отчетливо ощущалась вонь чужаков. Но Фаолана беспокоил не столько неприятный запах, сколько следы. Сейчас впереди, петляя среди сугробов и прокладывая путь, бежала Эдме, и, хотя еще не настала очередь Фаолана, он постарался догнать ее.
— Что ты тут делаешь? — спросила она. — Сейчас не твоя очередь, да и снег неглубокий. Мне помощь не нужна.
— Я пришел не помогать. Нужно поговорить.
— Ну тогда перейди на другую сторону, чтобы я могла тебя видеть.
Фаолан послушно перешел на другую сторону и побежал с ней бок о бок.
— Наверное, тебя действительно что-то взволновало, раз ты подбежал ко мне со слепой стороны.
— Так и есть, — ответил серебристый волк.
— Следы, верно? Те, что нашли сестры на первом кругу?
— Как ты догадалась?
— Я тоже их видела.
— Думаешь, там была Кайла?
Эдме вздохнула.
— Я видела след, похожий на след главной загоняющей. Но я не так хорошо, как ты, знаю отпечатки волков из клана МакДунканов. А Свистун что-нибудь сказал?
— Ни слова.
Фаолан помолчал и продолжил:
— Самое главное — это то, что среди чужаков танцевали и клановые волки. По-моему, я заметил следы кого-то из МакДаффов.
— А знакомых запахов ты не учуял?
— Как можно что-то различить в такой вони?
Эдме резко остановилась.
— Скажи, Фаолан, как такое могло случиться? Почему цивилизованные волки сошлись с дикими чужаками?
Фаолан кивком указал на дальнюю гряду.
— Мы всегда думали, что между нами и ними — вот эти курганы. Но сейчас нас изнутри разъедает голод, он изгладывает до костей наш дух, нашу честь. Всё, что делало нас волками из страны Далеко-Далеко… — Фаолан запнулся, подбирая слова, и продолжил: — Всё это ломается. Честь, которая отличает нас от чужаков… Она разрушается. Голод берет
Глава тринадцатая
Шепот камней
Приближалась луна цветущего мха. Они уже почти пол-луны не ели настоящего мяса, и прошло четыре дня, как поймали последнего грызуна.
— Не верю, что от них есть какой-то толк, — пробормотала Мхайри, толкнув носом увядшую луковицу, словно в поисках жизненной артерии, перегрызать которую ее учила мать. Фаолан посмотрел на нее, не переставая жевать.
— Это лук, Мхайри, а не кролик. Просто ешь его. Я всю свою первую весну не питался ничем другим, только луковицами и корнями. Гром-Сердце научила меня их откапывать, и нам еще повезло, что мы их тут нашли.
— Наверное, к ним нужно привыкнуть, — сказала Эдме, едва не задыхаясь.
— В первую зиму, что я провел со стаей, все смеялись надо мной, когда я ел рубец. Желудок животных всегда оставляют глодателям, да и те едва к нему притрагиваются. Но я съедал его до конца и никогда не голодал, — сказал Фаолан.
— Есть желудок других животных — звучит не очень аппетитно, — заметил Свистун.
— Возможно, и так, но желудок травоядных, скажем, карибу или лося, всегда набит мхом и лишайником. Это питательные растения. Вспомните, какими большими вырастают медведи гризли. Одно это — уже серьезное доказательство.
— Да и ты не маленький, — добавила Дэрли.
— Видите! Я живое тому доказательство. Я ел то, что научила меня есть моя кормилица. Так что и вы ешьте.
Свистун поднялся и вышел из лисьей норы, в которой они устроили вечерний привал. Ему нужно было в туалет, но едва он поднял ногу у одного из булыжников, как вдруг заметил, что ледяная корка, покрывавшая камень, в нескольких местах поцарапана когтями. «Вдруг это тот самый „шепчущий камень“?» Свистун похлопал по булыжнику лапой. Что с ним нужно делать? Он аккуратно поцарапал камень. Раздался скрежещущий звук, к которому примешивалось какое-то глухое шипение; ледяная корка на булыжнике завибрировала. Значит, лед проводит звуки! Идеальный способ передачи сообщений на расстояние! «Как это все-таки странно», — подумал Свистун.
Через несколько секунд произошло нечто еще более странное. Камень, рядом с которым стоял Свистун, начал издавать звуки сам по себе, без всяких действий с его стороны. Лапами волк снова ощутил вибрацию, похожую на шепот. Камень и земля разговаривали с ним! Кто-то передавал сообщение или отвечал на его царапанье…
Свистун попробовал поцарапать камень еще несколько раз и каждый раз получал ответ. «Наверное, это и слышал Тирлач», — предположил он. Но возле погибшего Тирлача не было никаких камней. Неужели у его товарища был настолько острый слух, что он мог воспринимать сообщения, просто прижав голову ко льду? «Если бы только я умел слышать так же чутко, как безухий волк! — подумал Свистун. — Я бы сразу узнал, откуда приходят эти сообщения!»