Ледяные крылья
Шрифт:
– Леарит...
– Надо узнать, что с остальными, - аккуратно, с добротой перебивает богиня.
Воин-маг заставляет себя протрезветь.
– Конечно!
Оба поднимаются, через "окольцо" и ледяных стрекоз Эгорд рассматривает остров и крепость. Темные маги побеждены, Халлиг и Тиморис сообщают, что некоторым удалось бежать, но куда - загадка. Быть может, как и некроманта с Милитой, их уже на этом клочке суши нет, а может - скрылись в скалах. В любом случае, особой угрозы не несут, им бы раны зализать да в себя прийти. Хафал с Велирой, судя по всему, сбежали туда же... Интересно, что выйдет: союз с остатками
Леарит возвращается в небо, тоже хочет осмотреть последствия атаки. Пока Эгорд переставляет уставшие ноги по горе, холмам и равнине на пути к мельнице, взгляд отдыхает на ее прекрасной далекой фигурке.
С горы по тропе спускаются Халлиг и Тиморис, их с Эгордом дороги шаг за шагом стремятся пересечься, но без спешки. Неторопливость - самый первый и желанный трофей после любой битвы.
– Где пропадал, парень?
– говорит Тиморис измученно, но с радостью.
– Отсиживался где-то, пока грязную работу работали, хоть бы подсобил, что ли...
Эгорд хочет сказать, что подсобил, но вовремя прикусывает язык: о стрекозах лучше помалкивать. Вместо этого говорит:
– А Хафал с твоей дочерью чем не помощь?
– Ну да, сейчас помогли, а теперь ищи их, - ворчит друг.
– Затаились, и ходи теперь, бойся жала в спину! Или сабелька золотая прилетит по мою голову...
– Скорее всего, бежали в скалы, - говорит Халлиг. Вид изрядно потрепанный, но спокойный.
– Ничего, пусть наслаждаются свободой.
– Эгорд ведет спутников к мельнице, в траве мелькают окровавленные сутаны.
– Да и в скалах не очень-то разгуляешься. Та же тюрьма, только чуть просторнее.
– С острова не сбегут точно, - говорит Халлиг.
– Это и беспокоит, - не унимается Тиморис.
– Сомневаюсь, что они хотят. У них тут, как бы сказать... неоконченные дела. У каждого дела две ноги, две руки и голова. Смею предположить, ребята жаждут отделить их друг от друга...
Эгорд слушает вполуха, тому виной зрелище у мельницы.
Снежно-ледяной покров вокруг устлан трупами темных и прахом големов. Пепел, песок, земля, трава, щепки, камушки, куски тел в черной узорчатой ткани, бордовые брызги и пятна... Хватило бы сделать новый слой почвы, плодоносил бы как королевский сад! Осталось вскопать, хотя местами лопата утонет, так и не коснувшись острием снега. В каше выделяются отрубленные щупальце и крыло, оба гигантские, кровь вокруг темно-синяя, как чернила.
Над утраченными конечностями возвышается хозяин. Клесса парит на медленных волнах щупалец, от мощных вдохов-выдохов ледяные доспехи надрываются белыми трещинами и срастаются. Сквозь ноздри пышут облака мороза. Под шершавыми от инея веками - ртутно-красные сферы. Даже с тремя щупальцами и одним крылом Клесса кажется симметричным.
Эгорд вглядывается.
И впрямь: на месте отсеченного щупальца мерцают призрачные контуры этого самого щупальца! С крылом то же самое. Будто некий художник набросал в воздухе эскизы недостающих частей тела.
А затем...
Эгорд, шаги которого замедлились до черепашьих, вовсе замирает. Тиморис негромко ругается.
– О боги!
– шепчет Халлиг.
Отрубленные крыло и щупальце постепенно кристаллизуются, что-то среднее между
Демон-полукровка здоров, как до начала битвы.
– Ничего себе!
– восклицает Тиморис.
– Клесса, как такое возможно?
– спрашивает Эгорд в восхищении.
– Благодаря Камалии, - отвечает полудемон, пока троица и он сам приближаются друг к другу.
– И вам тоже.
Троица взбирается на ледяной утес, образовался от дыхания Клессы, под толщей смертельно холодного хрусталя погребен темный маг с выражением на лице, будто пожалел, что в эту затею ввязался. Но даже на вершине ледяного помоста Эгорду, Тиморису и Халлигу приходится взирать на Клессу снизу вверх.
– Как это понимать?
– спрашивает Эгорд.
– Ресурсы Светлого Ордена, которые ты принес, я переместил к себе в голову.
– В голову?!
– почти хором восклицают люди.
– Так же, как когда-то переселилась в меня Камалия. Книги, артефакты, алхимическая лаборатория, ингредиенты... Это нужно ей, чтобы заниматься магией и алхимией. Внутри меня, в нашем с ней мире. Она хочет совершенствоваться, лучше контролировать меня, держать в узде мою демоническую жажду, помогать. А мне хочется чувствовать ее лучше. Наша связь с каждым днем крепнет, сливаемся в целое. Камалия уже способна влиять на материальный мир, например, лечить... Ты знаешь, Эгорд, она поклялась остаться во мне, и хотя мы создали прекрасный мир из мыслей, не хочу, чтобы она ощущала себя как в тюрьме. Но выходить Камалия не желает, да и мне, честно говоря, так спокойнее. Пока она во мне, ее жизнь под моей защитой, а меня мало кто может победить. Да и мне лучше одному не оставаться... Словом, ищем середину. Как видишь, кое-что уже нашли.
– Да, впечатляет...
– отзывается Эгорд.
– Смотри.
Вокруг головы Клессы начинают кружиться звездочки, мгновения текут, искорок все больше... Наконец, соединяются в линии, в паутину линий высотой с человека, в созвездие вливаются новые блестящие пылинки...
В призраке Эгорд узнает...
– Камалия!
– Здравствуй, Эгорд, - говорит жрица эхом.
– Здравствуй, брат Халлиг. Здравствуй, храбрый воин Тиморис.
Тиморис хватается за шлем, рожа от улыбки широкая.
– Ну даешь, подруга!
– Приветствую, сестра, - откликается Халлиг с добротой.
– Рад, что нашла свое место и призвание.
Камалия почти настоящая, в красках лишь немного прозрачности, девушка парит перед Клессой на уровне его туловища, ножки слегка подогнуты, привидение покачивается вверх-вниз, этому ритму вторят маятники светло-синих прямых волос, кончики периодически проскальзывают по плечам. Белые складочки высоких кожаных сапог, облегающих штанов, туники, золотая эмблема в виде солнца и лучей-рук, длинная реечка посоха с вытянутым ромбом на конце, внутри миниатюрное солнышко.