Легат инквизиции

Владыкин Александр

— А, вы? Вы ничего не нарушаете, исполняя решение суда?

— Мы — это совсем другое, мы не люди и не принадлежим этому миру. Мы, и на Земле появились после того, как кто-то устроил хаос на нашей планете, и галактика не смогла привести к балансу нашу звёздную систему. Наш мир погиб, выбросив энергию сверхновой звезды в космос. А я всего лишь клон, твой клон. Я пришёл сюда, чтобы предупредить тебя об окончании действия приговора, и вернуть в то время и место, откуда мы тебя забрали.

Я не успел моргнуть, как оказался в своём доме на Салантийском полуостове, в районе бриндизийской бухты, на Адриатическом побережье Италии. Малыш, сидевший

на диване, оторвался от планшета, и поднял голову:

— Ты кто?

У меня возник комок в горле, я не мог ответить, чувствуя, что предо мной мой сын, и это не сон — я дома. Из прихожей раздался шум, малыш поднялся встретить гостей. По голосу — это была Марина с мужем. Женщина вошла в комнату, и уставилась на меня.

— Это кто? — спросила она у мальчугана.

— Не знаю. Перед вашим приходом появился.

— Это Жила, — предположил Самар. Я узнал его только по голосу: Самар потолстел, вместо копны вьющихся волос, на голове появилась лысина. Друг постарел, только глаза остались прежними — дерзкими и неукротимыми. Над его лицом хорошо поработал пластический хирург, я его еле узнал. Но, почему меня никто не узнаёт? Неужели передвижение во времени так изменило меня? Я повернулся к настенному зеркалу:

— Бог ты мой! Это не я. У меня никогда не было столь длинного носа и синей бороды на лице с красными глазами. За острыми ушами росли самые настоящие рога. Для чего они там, от кого обороняться предназначены? Этот судебный исполнитель, всё перепутал — сволочь! Вернули в дом, но не меня, вернее меня, в теле какого-то гоблина. Самар подошёл ко мне сзади:

— Жила, что с тобой случилось? Почему ты такой зелёный, и голый?

— Ах, если бы я знал! Что-то у этих ящеров пошло не так, вернее — с ними всё в порядке, это у меня всё пошло не так.

Блин! Мы все сели, в ожидании Офелии. Я рассказал, что произошло после посещения меня Мариной. Дословно передав диалог с одним из исполнителей. Всё не слава богу, я не знаю, что мне делать! Друзья задумались, а мальчик взял в руки альбом и фломастеры. Нет, не таким он представлял своего отца. Этот Буратино, больше похож на огурец с плантации Гаргантюа, но никак, не на моего отца. В фантазиях пацана, я был корсар с непотопляемого пиратского корабля, отправившийся в далёкое путешествие за несметными сокровищами. А, вместо этого — пособие по ботанике, гербарий с острыми ушами.

Малой отложил альбом для рисования в сторону:

— На берегу кто-то есть, чужой, птицы шумят на скале.

— У ребёнка неплохой слух, — подумал я. Марина включила внешние камеры, и на экране телевизора появилось изображение. Я наблюдал за изменением интерьера в моём жилище. За десять лет моего отсутствия, здесь многое поменялось. Не было камер наблюдения, не было телевизора, а теперь есть. Действительно, по берегу ходил священник в чёрной сутане, с небольшой таблетка образной шапочкой на голове, и зонтиком отгонял птиц, выклянчивающих еду. Мне кого-то напоминало его лицо. Вспомнил! Но этого не может быть! Этот священник был похож на дознавателя из Берлина, на того экстрасенса, которого я не смог сканировать, и кто разобрался с нашими злоключениями, за считанные часы допросов. Благодаря этому высокопоставленному клерку, мы и оказались на свободе. Но это было давно, не здесь и в семнадцатом веке. Нет, этого не может быть. Марине пришлось спуститься к катеру. Она до последнего надеялась на мужчин. Через некоторое время нашего полку прибыло. Священник, подняв полы своего одеяния, пытался снять свою обувь

в прихожей комнате.

— До чего неудобные туфли, с этими странными застёжками.

Фраза была сказана чистым венетским языком. Священник выдал себя с потрохами.

— Добрый день, святой отец, поздоровался я с ним на венетском.

— И вам не болеть. Меня зовут отец Георгий.

— Ещё недавно вы были дознавателем в Кенигсберге.

— Вы щедры молодой человек, если для вас четыреста лет — такая мелочь. А я вас помню, легат. Не думал, что судьба сведёт нас не в Германии, не в России, а здесь в Италии, недалеко от Рима.

— Что привело вас в наши края, святой отец?

Этот вопрос задала Марина.

— Я — посредник. Меня направили гронги, исправлять ошибку несанкционированных перемещений во времени. Вы ещё не сталкивались с этим, а такое встречается часто и повсеместно. Ваше тело, читающий мысли, попало в другой мир, в параллельный этому. Я постараюсь исправить эту ошибку. В отличии от вашего оппонента по обмену телами, вам повезло, если вас приняли друзья и сын. Вашего импресарио в другом мире, выгнали из гнезда две жены и родные дети, а соотечественники пообещали побить камнями, если этот урод снова появится возле дерева жизни, принадлежащего их роду.

Отец Георгий замолчал, переводя дух после несвязанной речи. Не знаю, как все присутствующие в комнате, но я ничего не понял. Этот священник тоже, наверное, читал мысли:

— Некогда мне объяснять, Венед. Твоя жена уже приблизилась к берегу, перед вашим жильём. Было бы лучше, если бы она тебя не видела, пока. Да, что я объясняю? Я пришёл сюда за тобой.

Отец Георгий запел какие-то руны, скрипучим голосом на языке гронгов. Меня тошнило, мы очутились в необычном месте — это была пещера, вся переплетённая кишками. Такое ощущение, что мы вынырнули в брюхе кита.

— Это пещера знаний. Отсюда был последний сигнал потерпевшего.

Отец Георгий снимал свою сутану, и обмазал дурно пахнущей мазью всё тело.

— С маскировкой закончено, через двадцать минут будем зеленеть и мой внешний вид станет совсем не отличен от твоего. Надо найти обладателя твоего тела, пославшего сигнал гронгам. Он где-то должен быть недалеко, может даже в этой пещере. Надо найти урода, до того, как сюда придут хранители знаний.

Священник позеленел, как и предполагал, все лицо было в струпьях и наростах. Красавец! А моё тело — это урод, с чужими мозгами. До меня только начало доходить, что я не в Италии, и, вообще, не на земле, мы брели по пещере, распутывая узлы свисающих кишок, с которых постоянно стекала зелёная слизь. Стоял запах гниющего мяса, я переступал по инерции, следуя за священником. Наконец мы добрели до выхода из брюха «сдохшего кита». Так, вот, забудьте, что я вам сказал ранее — в пещере, это была ещё не вонь, вонь начиналась за пределами пещеры, и шла она из гигантских ям, похожих на алмазные копи.

— Это жилище народа Тхе, их жизненное дерево. Осторожно, из ямы запускают воздушный шар с наблюдателями, лучше не встречаться с ними. Справа, в красном колючем кустарнике, похожем на переплетение кораллов, раздался хриплый кашель, сопровождающийся безудержным чиханьем. Из маленькой ямы, вылезло существо, отдалённо напоминающее меня в прошлом. Существо было в изодранной одежде каптенармуса, всё лицо было в гематомах и ссадинах; меня поразили уши этого найденного нами Венедикта. Они у него были крупными, как у слона. Отец Георгий бросился навстречу Тхе, в человеческом обличье.