Легавые. Ружье. Загадка Глухого
Шрифт:
Окончательное обвинение — ограбление первой степени, ст. 2125 Уголовного кодекса.
Приговор суда—7 августа 1960 г. Признал себя виновным, приговорен к 10 годам заключения в тюрьме Кэстлвью.
Просмотрев документы, лейтенант спросил:
— А когда он вышел из тюрьмы?
— Это крепкий орешек. Он отсидел треть срока и подал прошение о досрочном освобождении, но получил отказ. После этого он подавал прошения каждый год. Когда отсидел семь лет, его наконец отпустили.
Бирнс снова глянул на листок.
— Чем он сейчас занимается?
— Работает на стройке.
— Выходит, он там и познакомился с Ла Бреской?
— Последний раз Калуччи работал
— У Ла Брески есть судимость?
— Нет, сэр.
— После выхода на свободу Калуччи ни в чем не был замечен?
— По крайней мере, у нас таких данных нет.
— Ну, а кто этот Дом, который звонил Ла Бреске в четверг вечером?
— Не удалось выяснить, сэр.
— Потому что вы упустили Ла Бреску?
— Так точно, сэр.
— Браун все еще слушает телефон?
— Да, сэр.
— С осведомителями работали?
— Пока нет, сэф.
— Так когда же, черт вас возьми, вы начнете шевелиться? К двенадцати часам мы должны принести на блюдечке пятьдесят тысяч долларов. Сейчас четверть одиннадцатого, какого же?..
— Сэр, мы пытались установить наблюдение за Ка- чуччи. Мы взяли его адрес и съездили туда, но его квартирная хозяйка сказала, что он ушел вечером и до сих пер не возвращался.
— Потрясающе! — воскликнул Бирнс. — Это парочка сейчас, наверно, развлекается с блондинкой, а заодно прикидывает, как убить Скэнлона, если не получит выкупа. Свяжитесь с Дэнни Джимпом и Толстяком Доннером, вдруг они знают, кто такой Дом, который две недели назад проигрался в пух и прах на боксе. Какой там был бокс? Финал чемпионата?
— Да.
— Вот и чудесно. За работу. Кто-нибудь из вас, кроме Кареллы, имел дело с Джимпом?
— Нет, сэр.
— Кто работает с Доннером?
— Я, сэр.
— Так бери ноги в руки и дуй к нему, Уиллис.
— Если только он не во Флориде. Зимой он обычно жает на юг.
— Поганые стукачи нежатся на курортах, — проворчал Вирнс, — а мы должны гоняться за всякими подонками! 1адно, Уиллис, действуй!
— Бетц— отчеканил Уиллис и вышел из кабинета.
— Теперь вторая версия — насчет Глухого. Господи, только бы это был не он! Я очень надеюсь, что это был таки Ла Бреска и Калуччи, а может, и кошечка- мондинка, которая увела у вас из-под носа клиента. Я ' нюрил с шефом, заместителем мэра и с самим мэром. Мы решили, что о пятидесяти тысячах и речи быть не может. Надо обязательно задержать того, кто придет за жестянкой. И еще — необходимо обеспечить надежную охрану Скэнлона. Пока все. Вы должны доставить жестянку в парк и установить наблюдение за скамейкой. Возьмите людей в подмогу Того, кто придет за деньгами, задержать, доставить в участок и допрашивать, пока он посинеет. На случай если он начнет вякать про Мигиду — Эскобедо, пригласите заранее адвоката. Мы сегодня же должны выйти на след преступника, ясно?
— Ясно, сэр, — сказал Мейер.
— Ясно, сэр, — сказал Клинг.
— Я могу быть уверен, что вы сделаете все как надо?
— Да, сэр!
— Отлично. Тогда за дело, и без улова не возвращайтесь!
— Будет сделано^— сказали хором Мейер и Клинг и вышли из кабинета.
— Теперь насчет той наркоманки, которая была у убийцы, — обратился Бирнс к Хейвзу. — Твои соображения?
— Мне кажется, он накачал ее героином, чтобы она не услышала выстрелов.
— Бред какой-то! Проваливай, Коттон. Помоги Мейеру и Клингу, позвони в больницу, узнай, как там Карелла, и устрой новую засаду для сволочей, которые его так отделали. Короче, ради всех святых,
— Есть! — сказал Хейвз и вышел из кабинета.
Энди Паркер услышал громкие голоса, провел рукой по лицу, высморкался и сообщил:
— Маляры велели передать вам привет. Они все сделали и ушли.
— Скатертью дорога! — сказал Мейер.
— И еще тебе звонили из окружной прокуратуры.
— Кто именно?
— Ролли Шабриер.
— Когда?
— С полчаса назад.
— Почему же ты его не соединил со мной?
— Когда ты был у лейтенанта? Ну уж, уволь.
— Господи! — вздохнул Мейер. — Как я ждал этого звонка! — И тотчас же принялся набирать номер Шаб* риера.
— Приемная мистера Шабриера, — услышал он звонкий женский голос.
— Бернис, это Мейер Мейер из восемьдесят седьмого участка. Мне сказали. Ролли звонил с полчаса назад…
— Звонил, — подтвердила Бернис.
— Пожалуйста, соедини меня с ним.
— Сегодня его уже не будет.
— Не будет? Но сейчас только начало одиннадцатого.
— Ничего не поделаешь, — ответила Бернис. — Никто не любит работать по субботам.
Жестянка с толстой «куклой» из резаной газеты была оставлена на скамейке номер три детективом Коттоном Хейвзом (теплое белье, два свитера, пиджак, плащ, шапка с наушниками). Хейвз был заядлым лыжником и катался даже в самые лютые морозы, когда от холода отнимались руки и ноги. Иногда он чувствовал, что еще немного, и он разлетится на тысячу льдинок, и тогда пулей летел с горы — не из ухарства, а чтобы поскорее попасть в геплый отель. Но никогда он не мерз так, как сейчас. Дежурить в субботу —: небольшое удовольствие, а когда кровь стынет в жилах, и вовсе невмоготу.
В числе храбрецов, бросивших в субботу вызов морозу, были:
1) продавец сладостей у входа в Гровер-парк;
2) две монахини с четками на второй скамейке от входа;
3) влюбленная парочка, самозабвенно целующаяся в спальном мешке неподалеку от третьей скамейки;
4) слепой на четвертой скамейке, который гладил собаку-поводыря и бросал голубям крошки.
Продавцом сладостей был детектив Стенли Фолк, которого одолжили у 88-го участка с той стороны Гровер-парка — человек лет шестидесяти с густыми седыми усами. Эти усы делали его слишком приметным и подчас осложняли ему работу. Но эти же усы повергали в панику местную шпану — примерно так же, как зелено-белые патрульные машины пугали нарушителей. Фолка не обрадовал Приказ поступить в распоряжение 87-го участка, но делать было нечего. Он надел все теплые вещи, какие у него имелись, а поверх напялил черную фуфайку и белый фартук. Он стоял возле тележки с разной снедью, под горой был спрятан портативный радиопередатчик.
Монахини, перебиравшие четки, — детективы Мейер и и Линг — бормотали не молитвы, а проклятья в адрес лейтенанта Бирнса, который устроил им нагоняй в присутствии коллег и выставил их полными кретинами.
— Я сейчас чувствую себя идиотом, — признался Мейер
— Это как понимать? — спросил Клинг.
Нарядили Бог знает во что….
Что касается целующейся парочки, то с ней вышли затруднения. Хейвз и Уиллис разыграли на спичках, кто полезет в теплый спальный мешок, и Уиллис вышел победителем. Дело в том, что партнершей была сотрудница полиции Айлин Берк, рыжеволосая, с зелеными глазами и длинными стройными ногами. С ней Уиллис как-то однажды распутывал дело об ограблении. Она была выше Уиллиса, который едва дотягивал до минимального стандарта для полицейского — метр семьдесят. Но разница в росте его не смущала — высокие девицы всегда благоволили к Уиллису и наоборот.