Легенда о белом бревне
Шрифт:
— Да мы уже три месяца это состояние тела тренируем! — взвыл Казуо, который терпеть не мог физкультуру и вообще неизвестно откуда при таких привычках взял неплохую фигуру. Кстати, за прошедшее время он заметно раздался в плечах, подрос и сильно затруднялся теперь с маскировкой. Отчего бесился и рычал на внезапных поклонниц.
Я только вздохнула. Хорошо братану: у него днем издевательства, а вечерами любимая ботаника. А я?! Мало того, что скоро стану чемпионкой по выкаблучной гимнастике в прыжке, так еще и нас с Ричем разогнали по разным спальням и не разрешают обниматься
Подумаешь, мы один раз чуть-чуть увлеклись. Или два… Все равно нечестно!
Кроме всего этого, на меня насели обе МОИ бабушки и папа в нагрузку. Я раньше думала, что меня замучили этикетом? Я была наивна. Нет, все понятно, чего. Я не отлыниваю. Только временами уже кусаться хочется, а нельзя.
Меня греет только мысль о том, что до экзаменов осталось всего ничего, а ставки на то, кто кого поимеет, растут в геометрической прогрессии, и обе бабушки, не сговариваясь, подогревают «конфликт» в Совете, демонстративно позволяя младшим членам кланов переругиваться на людях.
Но помимо всех этих тренировок «вьюной смертушки», к нам подкрался еще один полярный песец! Мои родители потребовали от нас с Казуо сдать экзамены экстерном! И не только за школу! Не, нормально? Только я думала, что отпашу и расслаблюсь, и такой облом. Предки совсем с катушек полетели на почве учебы — и школу им закончи, и призмовскую академию, и институт на заочном! Изверги! Хорошо хоть, срок дали в шесть лет, но все равно бр-р-р-р. Вот так ты и становишься жнецом, высшим существом! Борешься с тварями и очищаешь мир от хаоса! А родители все равно… родители! Диплом им подавай…
Ричард меня успокаивал и намекал всю дорогу, что по сравнению с той пахотой, что нам устроили сейчас, и той, что ждет нас в его клане, все академии-институты будут восприниматься как халява и время на отдых. Утешил, называется.
— Братец, знаешь, такими темпами я скоро буду очень сильно жалеть, что вы не треснули меня по голове и не вернули на место, — уловив мои мысли, вздохнул Казуо.
— Это только поначалу тяжело, — снова «утешил» нас принц. — Потом втянетесь. Там ничего сложного.
— Потом — это когда?! — взвыл Казуо, с тихим прочувствованным матерком подтягиваясь на турнике. Попробуй тут не подтянуться, когда тебе под турником колья с иголками в землю воткнули, а руки у тебя к перекладине привязаны. — Через триста лет?! Ты три месяца назад обещал, что «потом легче станет», и что?!
— Да нет, почему триста? Лет десять-пятнадцать, не больше. Вы и не заметите, как время пролетит, — пожал плечами Ричард.
— Убью! — хором выдохнули мы с братаном. Он со своего турника, а я со своего шпагата. Сверху меня аккуратно, качающими движениями, прижимал к земле принц, пытаясь добиться идеального поперечного. У-у-у-у…
— Не убьете, — хладнокровно отозвался изверг Рич, в очередной раз надавливая мне на плечи. — Во-первых, я еще вас берегу. Другие хуже будут. А во-вторых — не догоните. Кто ж виноват, что вас даже слизень с Центаврики и тот обойдет как стоячих.
Зар-р-раза
— Казуо, брат, — прокряхтела я, с трудом собирая разъезжающиеся ручки и ножки в кучку. — Подтянись еще разок, хотя бы ради того, как мы с тобой скоро возьмем эту заразу в клещи и как следует защекочем!!! Ты будешь держать. Пока он не начнет молить о пощаде!
— Х-х-х-х… — согласно просипел друг, касаясь подбородком перекладины.
Да, это единственное наше утешение, которое мы вспоминаем каждую тренировку. Потому что Рич, как выяснилось, щекотки боится больше, чем всех трех бабушек, вместе взятых. Вот только поймать и зажать его еще ни разу толком не получилось, даже вдвоем.
— Да ладно вам, мученики, — буркнул принц. — Обильная подпитка скверной после тренировок сразу стирает все последствия, вам просто нужно каждый раз выкладываться на полную. Вот… так! — Рич сильнее нажал на мои плечи, и мои ноги, наконец, легли параллельно коврику. Но ощущения!
— А-а-а-а! Извер-р-р-рг! Никто меня не лю-у-убит!
— Я люблю, — заверил «изверг». — Хочешь, продемонстрирую насколько?
— Нет!!!
Рядом весело захрюкал прибежавший на крики Тонтон, подпитывая и одновременно леча мои многострадальные мышцы. И связки. И кости. И суставы. И мозги!!! Кой йокай занес меня на эти галеры… А, любовь же. Тьфу.
— Все! Сдох! — это не выдержал уже Казуо, повиснув на перекладине. Ноги, правда, ему все равно пришлось подтянуть к груди, и то он пятой точкой буквально на миллиметр не достал до острия верхней «подгонялки». — Отвяжи меня!
— Еще десять, — невозмутимо отозвался Рич. — Не халтурь. Иначе придет Джон и подкрутит колья повыше.
— Да вашу ж м-мать! — это друг высказался от души и по-русски. Оружейно-полиглотский бонус у него тоже прорезался, и теперь Казуо оч круто матерится специальным японско-самурайским рычащим голосом, но русскими матами.
Ну, короче, примерно так заканчивался каждый наш день в течение всей зимы и начала весны. Я, главное, дура, поначалу радовалась, что со школой удалось договориться — мы не посещаем занятия, зато сдаем зачеты в апреле, а экзамены экстерном в общем потоке. Если бы я знала!!! С какой ностальгией буду вспоминать школьные годы еще до того, как эту школу закончу!
— Архш… Чикще! Ну кто меня за язык-то тянул про «в жопе кактус»!
Уй, блин. Казуо все-таки не удержал тело в нужной позиции и напоролся на иголки. Мне даже смотреть на это больно. Держись, братец!
— Так, дети. — В полуподвал, где родственники организовали нам пыточную, в смысле спортивную комнату, неожиданно вошла бабушка Гиттиннэвыт. — Надеюсь, вы готовы. Время пришло.
Глава 38
Ричард:
— Чего? Куда? — Хитрый Танто непонятным образом сам отвязался от турника и ловко спрыгнул мимо кольев на татами. А буквально минуту назад демонстрировал такие страдания, что даже моя бабушка бы поверила. Шут и лицедей! Но я не сказал бы, что это бесполезные качества.