Легенда о Блэке. Глаз Бога
Шрифт:
Он чуть иронично улыбнулась, и они в две ладони нажали на ручку. Дверь бесшумно открылась. За ней была темнота.
Они переглянулись и шагнули внутрь. Закрыли дверь за собой. Почему-то тихо.
– Lumos, – скомандовал Блэк. Почему-то шепотом.
Коридор. Мрачный, в зеленоватых слизеринских тонах – пыльные шелковые обои. Под ними, примерно до пояса – черное дерево. Фигурные кованые светильники на стенах, сейчас пустые. Где-то тикали часы. Несло малфоевским аристократизмом, плесенью и самую малость – фильмом ужасов. Сколько здесь никого не было – шестнадцать лет?
Прибираться
Они переглянулись снова и осторожно двинулись вперед.
Почему-то очень похоже на то, как шли по Отделу Тайн.
Коридор завершился широкой площадкой – две двери, вход в ещё один коридор. Слева – уходящая наверх лестница. Возле нее – полка с головами домовых эльфов.
Гермиона остановилась и издала нервный смешок.
– Пока здесь не очень уютно.
– Согласен, – признал Гарри. И с преувеличенным энтузиазмом добавил – Исправим.
И тут их накрыл истошный вопль откуда-то с лестницы.
– ПОГАНЫЕ ГРЯЗНОВРОВКИ! ЖАЛКОЕ ОТРЕБЬЕ! УБЛЮДКИ И ОСКВЕРНИТЕЛИ РОДА!
Они сработали автоматически, так, как отрабатывали бесчисленное количество раз. Гермиона шагнула вперед и вправо, Гарри – влево. Взлетели палочки.
– Expelliarmus! Incarcero! Thorax!
Блэк был более радикален.
С некоторых пор у него в распоряжении имелось универсальное средство, способное заткнуть кого угодно. Кроме, может быть, Тома Реддла и его самого. И, согласно его откорректированным месяц назад принципам, вопли о грязнокровках из полной темноты (в его собственном доме) вполне позволяли его использовать.
– Avada Kedavra.
Мелькнула зеленая вспышка, с лестницы послышался звук взрыва, и крики стихли, сменившись тихим шипением.
Гермиона подняла палочку повыше.
– Lumos totalum maxima.
Помещение залило бледное свечение, и стал виден источник воплей.
Портрет. Всего лишь портрет, висящий на площадке второго этажа. Они переглянулись и приблизились, поднявшись по ступенькам, переступая через обломки чего-то, что Блэк разнес заклинанием.
Сухая старуха в богатой одежде при их приближении прошипела еще раз и заговорила:
– Поганые полукровки! Кто пустил вас в дом благороднейшего семейства Блэков?!
Гарри присмотрелся к потускневшей надписи на раме.
Вальпурга Блэк
Его бабушка. Ещё одно милое лицо в копилку его добрейших родственников. Он кашлянул.
– Я, вообще-то, Блэк и есть.
Глаза Вальпурги расширились, и она вдруг снова заверещала, едва не порвав им барабанные перепонки:
– ТЫ! ОТРОДЬЕ ТОЙ РЫЖЕЙ ШЛЮХИ И МОЕГО УБЛЮДКА СЫНА! УБИРАЙСЯ ИЗ ДОМА МОИХ СЛАВНЫХ ПРЕДКОВ!
Гермиона неуверенно подняла палочку и посмотрела на Гарри, кажется, прося одобрения. Он кивнул, ожидая чего-то страшного, но девушка просто сказала:
– Silencio.
Вопли тут же обрезало – Вальпурга, судя по всему, продолжала орать, но уже беззвучно.
– Кажется, нам здесь не рады, – заметила девушка, опуская палочку.
Гарри покачал головой.
–
– И как его зовут?
– Не знаю, – он развел руками и огляделся, словно рассчитывая, что означенный эльф может выглядывать откуда-то из-за угла. Никто, само собой, не выглядывал. – Ладно, пойдем пока дальше.
Как ни странно, происшествие пошло на пользу. Дом как-то сразу перешел из разряда жутких в разряд просто неприятных. Это тоже было не очень хорошо, но с этим можно было работать.
Гермиона по пути смахивала пыль и зажигала светильники. Не зеленые, какими они, кажется, были раньше, а нормальные – желтые. Гарри заклятьем обнаружения проверял комнаты.
Из одной на них налетела стая докси, которых ему пришлось выцеливать парализаторами, пока Гермиона держала щит. Куда проще было бы их просто сжечь, но оттирать потом гарь было сомнительным удовольствием.
Из другой выбежал какой-то маленький серебряный приборчик и попытался вцепиться зубами Гермионе в ногу. Его Блэк, не став уточнять, что же это такое, просто рассек кнутом. Мордред его знает, может, оно отравленное.
Выяснилась причина, по которой в доме было темно как в гробу, что Гарри сразу показалось странным – на окнах висели тяжеленные черные портьеры. Их они на ходу трансфигурировали в полупрозрачные оранжевые.
Дом прямо на глазах приобретал еще более странный вид, чем раньше – вкрапления нормальных оттенков в общую черно-зеленую гамму смотрелись диковато.
Спален на втором этаже нашлось целых пять, но в них они пока решили не лезть. Ещё там же нашлась библиотека, но ревизия книг тоже была отложена на потом. Самым срочным были, пожалуй, гостиная и кухня на первом этаже.
Первая, как ни странно, оказалась во вполне приемлемом состоянии. Диван, два кресла, камин. В углу небольшой столик с ещё двумя стульями, и больше ничего. Откровенно плох был только гнилой ковер на полу. Ну и всё тот же зеленый цвет.
Они переглянулись, кивнули друг другу и засучили рукава. Взмах палочки – и ковер отправился в небытие. Ещё один – с кресел пропала пыль, и они приобрели немного более приличный вид. Блэк направил оружие на люстру, и та потекла, меняя свою змеиную форму на простой круг. Гермиона зажгла свечи и снова занялась мебелью, также убирая слизеринскую символику.
В конце концов они повернулись к стене и одинаковым жестом подняли палочки. Переглянулись. Гарри немного подумал и опустил свою.
Она сказала это ему перед отправкой в Отдел, и была права.
Будущее не создать одному.
Гермиона улыбнулась, и обои стали кремовыми.
Блэк мысленно поморщился и махнул в сторону камина, зажигая огонь. Пока магический, без дров. Ну что же, жертв требует не только искусство.
Потом настал черед кухни, и вот здесь всё было куда хуже. На полу – завалы какого-то хлама, из которого только малая часть была посудой. Сухие, уже не даже не воняющие лепешки испорченных продуктов – уже и не определишь каких. Паутина. Огонек Люмоса выхватил множество совсем не магических разбегающихся тараканов и одну крысу. Что они здесь едят-то?