Легенда о Блэке. Глаз Бога
Шрифт:
– В тот момент, я только подозревал, что именно произошло, у меня не было уверенности. Она появилась лишь когда я в достаточной степени изучил Глаз Бога, использующий схожий принцип. Гарри, сперва вас связало разделенное на двоих заклятие смерти, а затем – заклятие защиты от него. А потом, в каком-то смысле, только лишь в каком-то смысле, вы стали… в некотором роде… едины. И если кто-то из вас…
– Что? – тихо переспросил Блэк. Очень тихо. А потом внутри взорвалась бомба, и он, взлетев с кресла, заорал в голос – МЫ ЧТО, ОБА ПОГИБНЕМ?!
Дамблдор
– Том – лишь завершит заклятие. Ведь он был автором первого. В любом другом случае…
– То есть… – Он не верил в это, нет-нет, это какая-то чушь!!! – Если убьют меня – я просто умру?! А если убить его... Если кто угодно убьет его…
– Вы погибнете оба, Гарри.
В голове воцарилась пустота. Абсолютная. Как, наверное, в Комнате по Требованию, когда там никого… Что за… Как…
Он на негнущихся ногах дошагал до окна и тупо уставился в темноту. Точь в точь как сам Альбус в прошлом году. Только тогда был ещё закат.
– Это обязательно? – услышал он собственный голос.
Пустота стремительно уходила, вспышка была совсем короткой. На смену приходило спокойствие. Совершенно ненормальное, просто предвестник последующей истерики. По-настоящему страшной истерики.
Или нет?
Он словно всегда знал. С одиннадцати лет.
В конце концов, чем ещё это могло закончиться?
– Я не знаю.
Сильно – отстраненно отметил мозг. Альбус чего-то не знает. Над лесом кто-то летал. Похоже, фестралы. Хагрид выпускает их на ночь?
– Ты и Том вышли за пределы общеизвестной магии, еще шестнадцать лет назад. Разделили смертельное заклятие и выжили, Гарри. У меня нет абсолютной уверенности в том, что произойдет, когда кто-то из вас умрет. Я могу лишь предполагать.
Кто-то, да? Кто бы это мог быть?
– Слабая надежда, вы не находите?
– Я думаю, мисс Грейнджер не согласится с тобой, Гарри.
Спокойствие разлетелось в куски.
Мордред и Моргана, Гермиона! У него кровь застыла в жилах. Как? Господи Иисусе и Великий Мерлин, КАК он расскажет это Гермионе?!
Он прошептал это вслух.
Альбус молчал очень долго. Наконец вздохнул и тихо проговорил:
– Думаю, стоит просто рассказать ей правду.
– Правду? – Охрипшим голосом переспросил Гарри, отворачиваясь от окна. Он ведь… Они же уже почти… Сегодня он почти… – Что я... – его голос сорвался. – Правда убьет её.
– Её убьет ложь, Гарри.
Он промолчал. Закрыл глаза и попытался собрать в кулак всё, что представляло собой Гарри Блэка семнадцати лет отроду. Конструкция рассыпалась. Но на какое-то время её должно было хватить.
– Спасибо.
Дамблдор покачал головой.
– Я не думаю, Гарри, что за такие новости стоит говорить спасибо.
– Спасибо, что так хорошо думаете обо мне, – пояснил Блэк. – Я всё равно это сделаю. Хотя, – он издал абсолютно дикий смешок – остановиться ведь уже не получится, так?. Теперь всё слишком запуталось. Вы это имели в виду, я это должен был сделать? Чтобы уже
– Гарри…
– Вы серьезно думаете, что его можно просто посадить в тюрьму? – перебил он директора. Тот покачал головой, и Блэк зло фыркнул. – Или вы думаете, на это способен кто-то ещё? То есть я не говорю, что я тут самый великий маг. Но я всегда хотел сделать это сам, Альбус. – Сейчас-то это уже можно было признать. – А теперь – тем более. Хотя бы буду знать – за что. А не посреди обеда, или… – Гарри передернуло, и он запрокинул голову к потолку. – Не хочу умереть в Большом Зале.
Вновь отвернулся к окну, засунул руки в карманы. И наткнулся на...
Утром снял, чтобы не мешалась в душе. Забыл.
Резко развернулся обратно.
– Вы для этого дали мне Глаз, да? Чтобы я мог спастись? Альбус, ТАКИМ способом?! Либо я, либо она?!
Директор снова закрыл глаза. Да не открывал бы уже!!!
Ни за что. Таких как он – много. Убивать других – плевое дело. Иметь совесть – нет.
У него от этой совести одни ошметки остались, а Гермиона…
Блэк сделал глубокий вдох и поставил жирную точку.
– Я убью его.
Потом отвернулся и в последний раз вышел из кабинета Альбуса Дамблдора.
До гостиной Блэк дошел как во сне. Конструкция рассыпалась всё быстрее. Ещё чуть-чуть и всё, не останется ничего. Перед портретом наложил на себя дезиллюминационное. Если кто-то его сейчас увидит, ничем хорошим это не закончится.
Он погибнет?
Гермиона сидела у камина, но смотреть на нее сейчас было выше его сил.
Все погибают. Сколько людей уже умерли? Скольких убили Пожиратели Смерти? А сам Волдеморт?
Но не так, Господи, не так.
В спальне было пусто. Блэк кое-как дошагал до кровати и обессилено сел на пол рядом с ней. Закрыл глаза.
Он сделает это сам.
Убьет Волдеморта.
Гарри никогда не говорил этого. Защититься, победить, противостоять. Никогда – убить.
Но смерть смыла всё.
Это должен быть он.
И никому нельзя говорить. Никому.
Даже Гермионе. Особенно ей.
И тогда… И потом… И… И…
Он дрожащими пальцами вытащил из кармана сквозное зеркало и выдохнул:
– Гарри Блэк.
Сглотнул, посмотрел в зеленые испуганные глаза, глядевшие на него из зеркала, и вся его добытая собственным потом и чужой кровью воля, которую он, без ложной скромности, уже и сам начинал считать несгибаемой, обратилась в пыль.
– Я не хочу умирать.
Отражение разревелось.
====== Глава 19 ======
Глава 19
«Стоит разок умереть,
и приоритеты тут же меняются»
(с) Капитан Джек Воробей
– Racenrer! Silencio! Crucio!
Блэк поморщился. Очень плохое решение – Круцио всё равно не снимается отменой. Тогда что лучше – использовать Торменту или исключить заклятие молчания? Гарри сделал зарубку в памяти, чтобы подумать над этим позже, и продолжил.