Легенда о человеке-олене
Шрифт:
Затаив дыхание, Сесилия кивнула. Она снова вела себя глупо и ничего не могла с собой поделать.
– Видишь? – Люк поцеловал ее пальчики. – Молодые леди предпочитают сказки.
– Ты – хам! – Сесилия отдернула ладонь и стиснула кулак. – Высокомерный, невыносимый хам!
– Да, да. Теперь мы подходим к правде. Хочешь честный ответ? Я поцеловал тебя той ночью по одной простой причине – ты выглядела необыкновенно милой и свежей. И хотя я сомневался в своих способностях победить Наполеона, бальзамом для моей гордыни стало то, что могу завоевать тебя, почувствовать твою дрожь в своих объятьях. Вернувшись с войны,
Да, она дрожала. Люк провел подушечкой большого пальца по ее щеке, и затряслись даже волосы.
– И внезапно… – Его голос сломался. Душевное волнение разрушило сдержанную, намеренно медлительную речь, превратив ее в теплый, выразительный шепот. – Внезапно я решил сохранить эту единственную постоянную величину в моей вселенной навсегда.
Сесилия с трудом сглотнула.
– Ты делаешь мне предложение?
– Не думаю, скорее нет. – Палец Люка снова приласкал ее щеку. – Не вижу для этого причин.
– Не видишь причин?
До этого мгновения она считала себя глубоко оскорбленной? Напрасно. Похоже, он только начал.
– Мое желание исполнится, Сесси, независимо от того, сделаю я тебе предложение или нет. Ты можешь выйти замуж за Денни, но и через десять лет я буду украдкой ловить твои сияющие звездами взгляды с противоположной стороны комнаты. Ты будешь делить с ним постель, а я буду преследовать тебя во снах. Возможно один раз в год на твой день рождения – или на мой – я позволю себе легонько провести кончиком пальца между твоими лопатками, только для того, чтобы насладиться твоей восхитительной дрожью.
Люк показал, и Сесилия возненавидела свое тело, которое ответило именно так, как он предсказал.
Ироническая улыбка изогнула его губы.
– Видишь? Можешь выйти замуж за кого угодно или провести жизнь в одиночестве, но ты навсегда останешься моей.
– Не бывать этому, – с трудом выдохнула девушка и отстранилась. – Я выброшу тебя из головы навсегда. Не такой уж ты красивый, знаешь ли.
– Совсем нет, – усмехнулся Люк, – что особенно удивляет. Дело не во мне, а только в тебе. Я тебя знаю, Сесси. Ты можешь попытаться выбросить меня из головы и даже можешь преуспеть. Но ты отвела для меня уголок в своем сердце, и, как слишком добрая душа, не станешь выгонять меня оттуда.
– Я… – затрясла она головой.
– Не надо. – Неожиданным резким движением Люк схватил девушку за талию и крепко прижал к своему телу. – Не прогоняй меня.
Умело и проворно он напал на рот Сесилии, и, когда она неожиданно раскрыла губы, проник языком в самые его глубины. Люк целовал ее основательно, жадно, без всяких тонкостей и сдержанности, как будто много лет не прикасался к женщине и может не дожить до следующего объятия. Его сотрясало чистое непритворное желание, и он брал от нее все, что только мог: растерянность, злость и даже само дыхание.
Однако Сесилия жаждала отдать ему еще больше. Поднявшись на носочки, она запустила руки в волосы Люка и смело прикоснулась языком к его языку. В прошлый раз девушка
Люк.
Мужчина, который много лет назад обнимал ее, целовал, а утром уехал, не простившись. Мужчина, который не видит причины жениться на ней. Опять то же самое. Обнимает, целует… а потом оставит ее тосковать в одиночестве. Навсегда.
Сесилия оттолкнулась от его плеч, прерывая поцелуй.
– Люк…
– Сесси, – пробормотал он в ответ, прижимаясь ртом к коже под скулой, зарываясь в изгиб ее шеи, пробуя языком точку, где бился пульс, зажимая между зубами мочку ее уха.
– Люк, нет, – прохрипела она.
Он поднял руку и грубо стиснул ее грудь, одновременно сильно кусая за ухо. Сесилию пронзили боль и наслаждение, и она вцепилась ногтями в его шею. На одну сумасшедшую секунду ей захотелось укусить его в ответ. Наказать, пометить… почувствовать его вкус еще раз.
– Прекрати. – Сесси зажала в кулаках его волосы и потянула. – Остановись!
Люк замер, затем медленно поднял голову. Его губы оставались сложенными для поцелуя. Сесилия отвесила мужчине достаточно увесистую пощечину, и его рот принял нормальную форму.
– Прекрати, – четко повторила она. – Я не позволю тебе снова так со мной поступить.
Люк моргнул, ослабил хватку на ее груди, а потом совсем отпустил.
Девушка знала, что не дождется извинений.
– Надо попросить Денни вышвырнуть тебя из дома, – сказала она, поправляя лиф платья.
– Надо бы, но ты не станешь.
Люк смотрел на нее, потирая челюсть одной рукой.
– Думаешь, хорошо меня знаешь? Прошло четыре года. Я уже не та наивная влюбленная девочка. Люди меняются.
– Некоторые меняются, но не ты.
– Увидишь, Люк. – Сесилия пошла к двери. – Увидишь.
Из окна свой спальни Люк наблюдал за тем, как – вроде готическая, а на самом деле почти комическая – команда охотников отправлялась в лес. Лакеи с факелами окружали четверых искателей приключений: бесстрашного Денни во главе отряда, темноволосую Порцию и стройного Брука, которые, как всегда, ссорились, и в нескольких шагах позади них в серо-голубом плаще Сесилию с ее льняными волосами. Грациозная, задумчивая, прекрасная. Меланхоличное выражение лица ей шло. Излучая яркий свет очарования и печали, девушка походила на луну, от которой он каждую ночь часами не мог оторвать взгляд.
Нет, она не изменилась. Для него – нет.
Люк наблюдал за тем, как «охотники» достигли небольшой вершины на границе леса. На спуске Сесилия ускорила шаг и взяла Дэнни под руку. Они вместе исчезли из вида, темно-зеленые тени леса поглотили их целиком.
Виконт не испытывал никакого желания преследовать искателей приключений. Он достаточно нагулялся по холодным, залитым лунным светом лесам. Не только лесам, но и горам. Теперь Люк предпочитал ухоженные сады и безбрежные непаханые поля. Он смертельно устал от походов и сражений, но если ему нужна Сесилия, то, похоже, придется собраться с силами для еще одного боя.