Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир
Шрифт:
Кай, сжав кулаки и стиснув зубы, сделал шаг в сторону Лиана, но Вителлий тут же удержал его, схватив за руку.
— Следуйте за мной, господин Нисторин. А вы, — обратился он к Каю, — побудьте пока здесь.
Вителлий сам любезно открыл дверь и пропустил Лиана вперед. Всю дорогу до комнаты в жилом корпусе, оба мужчины молчали, только Вителлий иногда отвечал на приветствия. Около комнаты, больше похожей на каморку или кладовку, хотя бы потому, что находилась она под лестницей, на низеньком стульчике расположилась женщина. Увидев подошедших,
— Что случилось?
— Он пропал, его увели невидимые силы! — прошептала женщина трясущимися губами.
— Что? — Вителлий недоверчиво изогнул бровь. — Вы, что, издеваетесь?
— Нет, нет, клянусь вам, это правда! — прижав руки к груди, женщина умоляюще посмотрела на господина настоятеля. — Я была в комнате, когда дверь открылась, сама собой! Я жутко испугалась, я сидела у окна и боялась дышать. Потом что-то или кто-то заставило мальчика пошевелиться, как будто его трясли за плечо, он проснулся. Потом я услышала какой-то шепот или шелест. Это духи, говорю вам, они разговаривали на своем языке. Духи помогли мальчику подняться, они даже одели ему обувь и увели с собой. Он словно опирался на чью-то руку.
Женщина едва не плакала, она затравленно посмотрела на Вителлия, а, переведя взгляд на Лиана, поняла, что перед ней мэр города, и побледнела еще больше. В свою очередь Лиан с каждым ее словом чувствовал растущее в себе негодование. Он считал, что над ним таким образом откровенно смеются, и только исключительная искренность и откровенный страх в глазах женщины сдерживали его. Но если в отношении нее он еще мог как-то закрыть глаза, то в отношении Вителлия — нет.
— Верно, вы можете пояснить все это? — сдерживая негодование, спросил Лиан.
— Только то, что возродилась магия, и ваш сын вместе с Гедовин намерены с ее помощью защищать Рувир.
— Послушайте, Гарадин, это переходит все мыслимые рамки!
— Послушайте, господин Нисторин, — тут же перебил его Вителлий, повысив голос, — я говорю вам правду, и недавний случай на дороге яркое тому подтверждение!
— Что ж это магия отсутствовала тысячу лет? А сейчас вдруг таинственным образом возродилась?
Очень серьезно и строго, сложив на груди руки, Вителлий ответил.
— Магия пробудилась, хотим мы этого или нет, но вскоре она вновь проявит себя. В данном случае Модеста увел волшебник, сделав себя невидимым.
Лиан возмущенно хмыкнул, он определенно в это не верил.
— Скорее всего, это Гедовин, — продолжал Вителлий.
— Ну, да, точно! Я видел у нее волшебный амулет, и перстень еще такой был, загадочный.
— Не надо ерничать, господин Нисторин. Вас это не красит.
— А вас, я погляжу, озаряет эта наглая ложь, нет, это даже не ложь, а откровенная насмешка!
— Да,
— О, вы и ему байки о магии нашептывали? Это был шепот или шелест?
— Я не намерен говорить с вами в таком тоне, — почти оскорблено произнес Вителлий и собрался уходить.
— Нут, уж постойте! Я требую сказать, где мой сын!
— Сын?! — с ужасом произнесла женщина и невольно пошатнулась, ноги ее подкосились, а все вокруг поплыло.
— Что с вами? — сразу же спросил ее Лиан и помог ей присесть на стульчик. — Возьмите себя в руки.
Женщина не выдержала и зарыдала. Она не подписывалась на это! Когда к ней домой пришел Вителлий и попросил оказать помощь сыну его знакомого, она и предположить не могла, что мальчика, судя по всему, здорово ударили, что потом его уведут неведомые силы, и, в довершении ко всему, он окажется сыном мэра города.
— Я не знаю, где ваш сын. Когда Гедовин вновь придет к вам, спросите у нее. А сейчас извольте, я ухожу.
— Не думайте, что я не найду на вас управу. И не говорите потом, что я вас не предупреждал.
Вителлий ничего не ответил и молча ушел, а Лиан вошел в комнату. Здесь, действительно, был Модест, о чем говорила не только не застланная кровать, но и рубашка мальчика. Вздохнув, Лиан быстрым и решительным шагом направился обратно к выходу с твердым намерением доехать до главного управления городской охраны и вернуться сюда, чтобы арестовать Гарадина и Томилина.
Тем временем Гедовин довела или, скорее, дотащила Модеста до подземной галереи. Усадив мальчика на скамейку, она вернулась в кладовку и, взяв мешок, который так и оставил здесь Модест, набрала еды.
— Давай я доведу тебя до кровати.
— Нет, дай отдохнуть, пожалуйста! Лучше отнеси пока еду.
— Уверен?
— Да.
— Ну, еду я попозже отнесу, а пока пойду, проверю, не приходил ли твой отец.
— Смеешься? В лучшем случае послал кого-то.
— Зачем ты так? Может, он сейчас задает трепку Вителлию.
— Брось, он меня ненавидит! — с болью в голосе произнес Модест, и не только физическая боль давала сейчас о себе знать. — Ты же знаешь, что из-за меня погибла мама.
— И все-таки я проверю.
Скользнув сквозь стену, Гедовин вернулась в комнату под лестницей. Перед входом сотрясалась в рыданиях лекарь, дверь в комнату была открыта. Девочке стало жаль женщину, но она понимала: любое слово из воздуха только усугубит положение. Оставив лекаря одну наедине с ее горем, Гедовин вышла на улицу. По пути она едва не столкнулась с выскочившим из столовой поваренком и дважды ждала, когда люди уйдут, чтобы незаметно для чужих глаз открыть двери. К тому времени и Вителлий, и Лиан уже скрылись из виду. К своему большому сожалению, Гедовин вынуждена была согласиться с Модестом: его отец не приходил. С этим она вернулась в галереи и, подняв Модеста, повела его в их штаб.