Легенда о Майкле
Шрифт:
– Он ведь может нас слышать, - прошептала она.
– Вот и пусть тогда выйдет, пока мы заняты, - произнес он.
Брок снова дернулся в путах, невзирая на боль, силился высвободить руки.
Генерал заставил ее замолчать тем, что по звукам напоминало поцелуи. И еще кое-что. Их вздохи и стоны были худшей пыткой, нежели иголки в венах. Уэст бешено боролся с путами, пытаясь отвоевать свободу и остановить тех, кто издает стоны и вздохи, пока лоб не пронзила острая боль, и он потерял способность сопротивляться. Теперь Брок вынужден был лежать и слушать, как
– Кто это у моих дверей в такое время? – возмутилась Джоселин, потом послышалось шуршание, словно она одевалась.
Дверь? «Это явно не было звонком в дверь», - отстраненно подумал Брок. Где они, черт возьми?
– Проверю мониторы, - сказал Пауэлл. – А ты оденься.
Щелчок нажимаемой клавиши и поток грязных ругательств.
– Что? – встревожилась Джоселин.
– Что это было?
Она задохнулась, и Брок вообразил, как женщина уставилась в монитор.
– Ой, Боженька. Мой сын тут. Майкл здесь.
Не успела мать отворить дверь, как в нос Майклу ударил запах секса, сменяя удаляющийся шторм. Если в бою его острое обоняние было полезно, то сегодня заставило взбунтоваться желудок. Поскольку душок секса смешивался с каким-то еще запахом. Таким неуловимо знакомым, а каким именно - не определить. Он так и вопил об угрозе и лживых обещаниях; эта встреча подтвердит - матушка настолько зловредна, что отцу и не снилось. Что она пойдет на все ради власти, в том числе и заключит сделку с Адамом.
– Привет, мам.
Джоселин Тейлор не сводила с сына кристально-чистых глаз, таких же, какие и у него были когда-то; в их глубинах таилась та же приветливость, что и у тигра - за внешне королевским равнодушием скрывается желание сбежать. Майкл не сомневался, что и сам выглядел разъяренным тигром, выхваченным с поля боя и промокшим под дождем. Однако он прибыл сюда не ради выполнения сыновьего долга, а по срочному вопросу: выяснить, виновна ли она, и лишь после этого передать ренегатам. В ту секунду, когда мама появилась в дверях, он уже знал ответ - виновна. Также виновна, как и отец.
– А мне-то казалось, что ты уже забыл о моем существовании, - произнесла она спустя какое-то время.
– Уверен, что ты скорее надеялась на это, - ответил он холодно.
– Нам надо поговорить.
Она склонила голову набок, рассматривая его несколько бесконечных секунд. Годы пощадили ее, несмотря на то, что «Тейлор Индастриз» необходимо было продвигать – ей пришлось упрашивать Майкла взвалить все на себя. Впрочем, у мамы денег куры не клюют, а отсюда и возможность скрыть возраст.
– Проходи, - пригласила она наконец, отступив в холл,
Майкл вошел в дом, который когда-то называл своим - под ногами дорогостоящий итальянский мрамор, зеркала, навесные потолки, - и от всей души пожелал вообще тут не появляться.
– Итак, - обронила мама.
Он последовал за ней по коридору на кухню – самая любимая в детстве комната, место, где после школы его всегда ждали печенье с молоком, а праздничные блюда были праздничными. Однако взросление разрушило миф о семье, и Майкл обнаружил, что мама «играет в домики» за счет добра и зла, не обращая ни малейшего внимания на аморальное ведение бизнеса мужем, ведь это позволяло воплощать в жизнь все ее фантазии. Наверное, решила, что готова продолжить начатое мужем.
Она приняла оборонительную позу за восьмифутовой темно-синей кухонной стойкой. Ни один из них не сел на табурет.
Майкл сразу взял быка за рога. Он швырнул на столешницу пулю. С маминого лица сбежали все краски.
– Смотрю, ты наконец-то нашла на рынке достойное применение «Зеленому шершню», - заявил мужчина.
– Откуда она у тебя?
– прошипела родительница.
– Вынули из моей грудной клетки, - проговорил Майкл. – Вижу, у тебя с папой старые трюки – продаете оружие тем, кто купит его, и плевать на последствия.
– Быть того не может, - возразила мать.
– Ручаюсь, что может, - сказал он. – Мои товарищи, замечательные люди, которые сражались за свою страну, из-за этих самых пуль сейчас борются за жизнь. Мне нужны имена. Кому продала, когда и в каких количествах.
Еще он жаждал узнать, какого лешего даже зодиусы не подозревали о существовании «Зеленого шершня», пока не связались с его матерью. И потом, свои базы снабжал-то ими Адам. Он стал похож на бандита – кто-нибудь да обслужит его потребности.
Мать засмеялась без тени веселья и сложила руки на груди.
– Список краток. Армии США. Периодически. Больше никаких клиентов не существует. Так что если уж вы палите ими друг в дружку, то это не моя проблема.
– Ты лжешь.
Мать не могла посмотреть ему в глаза, да и потом, это ведь было сто лет назад – печенье после школы, и прошлого не вернуть. Она больше не та женщина, замечательная хозяйка и мать, если вообще когда-нибудь ею была.
Она воззрилась на него.
– Не смей являться сюда, притворяться, будто весь такой честный, и осуждать меня, поскольку нам обоим известно: судить надо тебя и за многое. Придет и твой день, Майкл.
– Мне нужны имена, - потребовал он, тон его был суровым, непоколебимым. – Кому продала «Зеленый шершень»?
– Ничегошеньки я тебе не дам, - заявила женщина. – Ты же мне ни черта не дал.
– Если хоть одна из этих пуль попадает в моего солдата, - произнес мужчина, - клянусь, сделаю уничтожение тебя и «Тейлор Индастриз» целью своей жизни.
Бледное лицо, результат пластической хирургии, покраснело.
– Как же трогательно, - сказала она, - то, что я тебе верю. Верю, что мой собственный сынок попытается меня изничтожить.