Легенда о «Ночном дозоре»
Шрифт:
Здесь, на улицах этого древнего города, по которым в Средние века расхаживал глиняный человек Голем, оживленный заклинаниями ученого каббалиста, все казалось возможным.
Старыгин хотел уже вернуться в отель, но шаги незнакомца зазвучали громче, казалось, еще немного, и они столкнутся…
Свернув в переулок, Дмитрий Алексеевич погрузился в глухую темноту, в непроницаемый туман, словно в тяжелую болотную воду. Шаги незнакомца звучали совсем рядом. Старыгин напряг зрение, и из тумана выступил мрачный дом.
Тут же на фоне этого дома мелькнула сгорбленная
Старыгин бросился вслед, пересек улицу и оказался перед той же самой дверью.
Дверь была не заперта.
Старыгин действовал не раздумывая, повинуясь посторонней воле, словно его кто-то вел за руку, кто-то куда более сильный и решительный, чем он сам.
Он толкнул дверь и осторожно вошел внутрь.
Хорошо, что он задержался на пороге, ощупав ногой пол за дверью – почти сразу же начинались ступени, ведущие вниз, в подвал.
Почувствовав наползающий снизу сырой холод, Старыгин невольно попятился.
Нет, он просто сошел с ума, сам устремившись в расставленную ловушку! Еще немного – и он сломал бы шею, рухнув в этот мрачный подвал! И если бы даже каким-то чудом он уцелел, страшно даже представить, что может ожидать его там, в глубине!
Он нащупал рукой дверную ручку у себя за спиной, дернул ее…
Дверь была заперта.
Несмотря на окружающий холод, несмотря на сквозящую снизу ледяную сырость, на лбу Старыгина выступила испарина.
Он сам, по собственной глупости вошел в эту ловушку, и она захлопнулась за ним. Колдовской город играл с ним по своим правилам, иначе каким бы образом он, вполне здравомыслящий мужчина, мог поддаться искушению и бежать куда-то за совершенно незнакомым человеком, войти в чужой, а возможно, и необитаемый дом…
Все его чувства удивительно обострились. Неожиданно по коже прошелестел легкий ветерок. Видимо, кто-то приближался в темноте, невидимый и неслышимый. Старыгин в страхе отстранился, прижавшись спиной к двери.
Из темноты донесся едва слышный шепот:
– Капитан… капитан здесь. Ты должен встретиться с ним на могиле создателя глиняного слуги.
– Кто здесь? – проговорил Старыгин и вытянул руку вперед, пытаясь схватить своего невидимого собеседника, но схватил только сырой холодный воздух.
Тогда он еще раз, без надежды на успех, попробовал открыть дверь… и это ему удалось: видимо, первый раз он просто повернул ручку не в ту сторону.
Он толкнул дверь и выбрался на улицу.
Ночной воздух показался ему свежим и чистым после сырой тьмы, струившейся из подвала. Он перешел на другую сторону узкой улочки и вгляделся в дом, стараясь запомнить номер. Но его не было, зато Старыгин заметил силуэт башни, который был виден смутно на фоне ночного неба. Он припустил в обратный путь, опасаясь, что не найдет отеля в ночном лабиринте средневековых улиц, но через несколько минут увидел впереди светящуюся вывеску.
Перейдя на шаг, Дмитрий Алексеевич постарался успокоиться и привести в порядок разбегающиеся мысли.
Что ему сказал таинственный
Что-то про капитана и еще про могилу… про могилу создателя глиняного слуги.
«Капитан здесь»… Какого капитана имел в виду незнакомец?
На ум Старыгину пришел только один капитан – Франс Баннинг Кок, командир роты амстердамских стрелков, вошедший в историю благодаря полотну Рембрандта.
Но тот капитан умер триста пятьдесят лет тому назад…
Однако вполне возможно, что речь идет о его двойнике, о том человеке с фотографии, удивительно похожем на Баннинга Кока. В этом городе Старыгин готов был поверить во что угодно…
Гертджи Диркс шла вдоль рядов, где степенные огородники и румяные крестьянки разложили свой товар – травы, зелень, овощи. Смазливую вдовушку окликали, предлагали ей пучки салата, крупные корни сельдерея, сочные кочаны капусты. Она шла мимо, не решаясь заговорить. Наконец остановилась возле одной старухи, перегнулась через прилавок и спросила, понизив голос:
– Не скажете ли, где найти мефрау Кэтлин?
– Кого? – громко переспросила глуховатая огородница. – Какую еще мефрау?
– Мефрау Кэтлин! – повторила Гертджи, мучительно покраснев.
Ей показалось, что весь зеленной рынок уставился на нее, вся эта деревенщина только и слушает ее слова.
– Она, наверное, ищет старую Кэтлин! – проговорила соседка старухи, толстая торговка с бородавкой на щеке и большими, красными, как у прачки, руками.
– Ах, тебе нужна старая Кэтлин! – старуха окинула Гертджи любопытным взглядом. – А, ну тогда я тебе скажу! Уж я-то ее хорошо знаю! Слышь-ка, она ищет старую Кэтлин! – повторила она, повернувшись к другой соседке, сухопарой огороднице с редкими желтыми зубами, и хрипло захохотала.
– А мне-то что? – отозвалась та и на всякий случай немного отодвинулась.
– Пойдешь сейчас мимо того дома, что возле канала, – она ткнула в нужном направлении скрюченным желтым пальцем. – К нему сбоку притулилась лачужка, вот там-то и живет старая Кэтлин! Только запомни, красавица, – туда-то дорога близкая, а вот обратно ее вовсе нет!
– Обойдусь без советчиков! – огрызнулась Гертджи и торопливо зашагала в указанном направлении.
Поравнявшись с лачугой Кэтлин, она огляделась по сторонам и постучала в дверь.
Дверь тут же отворилась.
На пороге никого не было, из глубины лачуги тянуло дымом и неприятным сладковатым запахом.
– Заходи, красавица! – послышался из полутьмы гнусавый старческий голос. – Заходи, я давно тебя жду!