Легенда о Плоской Земле
Шрифт:
– Я понимаю, - кивнул Аристократ.
– И будь настороже. Если до меня дойдут слухи о подготовке твоего ареста, я свяжусь с тобой через доверенных людей. Беги в церковь! По этой причине с Тихоном тебе следует переговорить как можно скорее, чтобы быть готовым к любому стечению обстоятельств.
Аристократ снова кивнул.
– Но самое главное, я ведь пришёл предупредить тебя о надвигающейся грозе. И твоя встреча с княжной лишь увеличила вероятность того, что гроза застигнет и тебя, если забыть об осторожности. Переворот, который готовит Радигост, спровоцирует войну, эта война унесёт очень много жизней. И мне бы не хотелось, чтобы и твоя жизнь оборвалась. Поэтому поговори и со вторым своим другом, Богданом. У его родителей большие участки земли за городскими стенами, наверняка
Старик протянул свою худую руку и похлопал Аристократа по плечу. Последний мягко взял своего приёмного отца за запястье и крепко сжал в знак того, что чувствует его поддержку. Оба улыбнулись.
– Мы не так часто видимся, - сказал Аристократ, - а говорим о сущих пустяках. Расскажите, как поживают мои братья и сёстры?
Неродные отец и сын стали обсуждать дела семейные. Аристократ нисколько не лицемерил: после того, как Радигост Пересветович казнил его отца вместе со всей семьёй, единственными людьми, которых он мог назвать родными, был Истислав и его многочисленное потомство.
Поговорив около получаса, они распрощались, каждый беспокоясь о судьбе другого. Аристократ покинул башню и направился на встречу к своему непутевому другу Мечтателю.
4
Мечтатель с трудом открыл глаза, когда до него донесся гул студенческого колокола, возвещавшего о начале занятий в Высшей Школе. Он потянулся, легонько кряхтя, улыбнулся – утро он всегда встречал улыбкой – вспомнил события вчерашнего вечера, улыбнулся шире. Немного полежав на лавке в своей скромной коморке, которая являлась частью студенческого комплекса, выбитого прямо в скале, он нащупал огниво, пару раз щёлкнул кремнем о кресало, выбив несколько искорок и добившись, наконец, тоненькой дрожащей струйки огня при помощи которой он зажёг свечку, стоявшую рядом с лавкой, служившей ему кроватью. Блеклый свет от танцующего свечного пламени позволил глазам, хорошо приспособленным к полутьме, рассмотреть обстановку внутри каморки.
Невысокий потолок, помещение где-то три на четыре метра, разбросанные по земле мешки, забитые тряпками и выполняющие роль стульев, каменное подобие стола у входа, затянутый плотной занавеской дверной проём: Мечтателю всё это казалось крайней степенью нищеты, Геометр же нарадоваться не мог такому простору. Он рассказывал, что рабочие жили в ещё меньших комнатках, только в них селилось две-три семьи. Впервые побывав в бараках рабочих, Мечтатель убедился, что это было правдой, хотя до сих пор не мог представить, как можно жить в таких условиях.
Сын богатых землевладельцев, он родился и вырос на поверхности за городом, в поселке Харька. Единственное по-настоящему прибыльное дело, ради которого и построили Мракгород на поверхности, было фермерское хозяйство по добыче корнеплодов, прораставших до верхних слоёв почвы. Родители Мечтателя владели большими площадями земли у самого подножия горы, нанимали много рабочих и добывали разнообразные и диковинные для подземного мира корнеплоды, которые очень ценились знатью. Пожалуй, одно из немногих преимуществ жизни на поверхности заключалось как раз в том, что каждый здесь мог достаточно дешёво потреблять те продукты, за которые в подземном мире платили очень большие деньги. Сам Мечтатель терпеть не мог корнеплоды и радовался даже самым простым блюдам из подземелья, но увы, основу рациона здесь составляли именно корнеплоды.
Родители Мечтателя преуспели в своём деле, поэтому сумели построить целое поселение, куда привлекли много рабочих. Около трёхсот человек находились на ферме постоянно, ещё около сотни нанимались периодически для тех или иных вспомогательных работ. С учётом того, что население Мракгорода составляло чуть больше пятнадцати тысяч человек, Мечтателю в детстве казалось, что и сам он был маленьким князем, который распоряжается своими вассалами-рабочими. Впрочем, честолюбивые фантазии не часто будоражили его детское воображение. Мысли были заняты совсем другим: книгами!
Даже сейчас, будучи студентом Высшей Школы, Мечтатель хранил у себя копию знаменитого сочинения Креслава из Свияжи, где тот собрал из разрозненных источников мифы о творении, возникновении человека и героях. Именно последняя категория просто очаровала Мечтателя. Миф об Орвусе и Эврике он заучил практически наизусть. Красавица-простолюдинка Эврика была убита во время последнего пришествия кочевников, появившихся со стороны Великой Равнины. Орвус поклялся, что найдёт способ вернуть её к жизни и стал взбираться на Вселенский Пик, на самую его вершину, чтобы потребовать от хозяина Ветра вернуть возлюбленную обратно под землю, в мир живых. Прошло десять лет, он добрался до самой вершины, но так и не получил ответа, увидев лишь страждущие души, которых безжалостно трепал ветер. Тогда Орвус отправился вниз, это тоже заняло у него десять лет. Когда он почти спустился, то увидел у подножия себя молодого и Эврику, которая была жива-здорова и собиралась за него замуж. Старому Орвусу удалось обратить время вспять, он хотел было спуститься и встретиться с Эврикой и самим собой, но обнаружил, что не может ступить на землю и обречён вечность оставаться на горе, как один из проклятых духов, что носились вокруг Пика. Такова была цена за счастье любимой, и он не пожалел, что уплатил её.
В детстве Мечтатель искренне верил в эту легенду и яро спорил со всеми, кто смел отрицать её правдивость. С возрастом, конечно, веру утратил: никто и никогда не сумел бы пересечь Великую Равнину или взобраться на Вселенский Пик.
«Не сумел бы до сегодняшнего дня», - улыбнулся Мечтатель, подскочив с кровати и достав из-под лавки мешочек, который продемонстрировал вчера во время застолья своим друзьям. Он положил мешок на поверхность стола, достал единственную табуретку, которая была спрятана под столешницей, уселся, развязав тесёмку, стягивавшую горловину мешочка, высыпал на поверхность немного содержимого – черного рассыпчатого порошка.
Перед глазами яркое воспоминание детства: Мечтатель стоит на краю поля. Невероятно холодно, дует сильный ветер, рабочие, бродя по прорытым на участке траншеями, вкапываются вглубь, добывая клубни и корни, а вдали, в затянутом туманом и пылью пространстве, мелькают желтые и красные огоньки. Мечтатель спрашивает отца, что это такое. Тот пожимает плечами и предполагает, что где-то вдали извергаются вулканы. Но Мечтатель не верит.
«Нет, папа. Там люди, такие же, как и мы. Они так же работают на грядках, так же питаются корнями, так же живут под землёй, а выбираются на поверхность только для того, чтобы дать нам знать о себе».
Отец с нежностью треплет сына по голове, улыбается и ничего не отвечает. А Мечтатель охвачен образом того, другого мира, в котором так хочется побывать. Если бы только существовал способ пересечь равнину, если бы хоть одна экспедиция сумела бы углубиться хотя бы на сто километров… Но нет. По сегодняшний день ни у кого это не получилось. Чаще всего рискнувшие собрать экспедицию для исследования Великой Равнины возвращались, не пройдя и тридцати километров. Те же, кто уходили достаточно далеко от горы, либо вообще не возвращались, либо возвращались в неполном составе.