Легенда о трех мартышках
Шрифт:
Из глаз Марлены потоком хлынули слезы.
Глава 24
Андрей Григорьевич встал, обогнул стол, сел около Мары, вынул из кармана чистый носовой платок и по-отечески промокнул медсестре слезы.
– Успокойся!
– Это несправедливо, - шептала Марлена, - нечестно!
Замдиректора развел руками.
– Естественно, о своих детях все в первую очередь думают.
– Значит, мне ничего не светит!
– снова впала в истерику
– Понимаешь, - вкрадчиво сказал мужчина, - я мог бы тебе помочь.
– Как?
– с безумной надеждой спросила Мара.
– У меня есть приятель в Министерстве образования, он может посодействовать, ты получишь место. Но имеется одна загвоздка! Что я ему скажу? Кто мне товарищ Кирпичникова?
– абсолютно серьезно спросил Андрей Григорьевич.
– Медсестра из заводской поликлиники, - наивно ответила Мара.
Замдиректора улыбнулся:
– Милая, подобные услуги оказывают только очень близким людям: дочери, жене, сестре. Ради какой-то там сотрудницы никто и пальцем не шевельнет!
– Вы же можете назвать меня дочкой!
– подскочила Мара.
– Обмануть?
– насупился начальник.
– Очень глупо! Да и всем известно про моих сыновей. Но вот… если нам стать близкими людьми, тогда я со спокойной душой обращусь к Леониду, и ты без особых проблем очутишься в лучшем вузе страны.
– Не понимаю, - потрясла головой Мара.
– Вы хотите меня удочерить?
– Разве я такой старый?
– спросил Андрей Григорьевич и уже совсем не по-отечески прижал к себе медсестру.
Тут только Марлена осознала, каким путем можно дойти до института. В первый момент девушке захотелось отпихнуть похотливого мужика, стукнуть его по башке массивным пресс-папье и убежать. Но через секунду внутренний голос сказал ей: «Мара! Это твой единственный шанс. Если не согласишься, Стефанов может выгнать строптивую девицу за ворота. Тогда прости-прощай мечта стать хирургом!»
Марлена обняла Андрея Григорьевича и прошептала:
– Я согласна.
– Пошли, - обрадовался «Казанова».
– Куда?
– Вот сюда, - заговорщицки улыбнулся замдиректора и толкнул массивный шкаф.
Неожиданно дверки, казавшиеся тяжелыми, легко сдвинулись, обнажив проем.
– У меня там комната отдыха, - потер руки Андрей Григорьевич.
– Иногда приходится задерживаться на службе до глубокой ночи, вот здесь я и сплю.
Стефанов оказался по-своему честным человеком, через месяц регулярного посещения комнаты отдыха Марлена получила направление и без всякого труда поступила в вуз. Более того, Андрей Григорьевич договорился с главврачом поликлиники, и Мару, несмотря на учебу в дневное время, оставили на работе. Девушка сохранила зарплату, но ей приходилось четыре раза в неделю дежурить по ночам, а воскресенье проводить в клинике. У нее теперь не было ни минуты свободного времени, она тщательно записывала лекции, потом неслась на службу, спала Мара урывками, о развлечениях не думала вовсе, никаких романов не заводила. Кирпичниковой страшно было подумать об отношениях с кем-то из ровесников, ей приходилось регулярно ублажать Андрея Григорьевича. Слишком наивная Мара рассчитывала,
– Я пошел ради тебя на нарушения, если учишься на дневном, то нельзя работать.
– На стипендию мне не прожить, - справедливо отвечала студентка и слышала в ответ:
– Не я законы придумываю. Но я могу их ради близкого человека обойти!
Оставалось лишь надеяться, что сластолюбивый начальник потеряет интерес к Марлене и заведет себе новую любовницу, благо на заводе работало много молоденьких хорошеньких девушек.
В конце декабря Мара почувствовала себя плохо, у нее стала кружиться голова, пропал аппетит, появились слабость, сонливость, а когда начались гормональные нарушения, ее осенило: она беременна.
Сначала Марлена испугалась, сделать аборт в те годы было очень дорого и непросто. Операция не являлась незаконной, но без направления из консультации ни одна больница на аборт не принимала. В бюллетене указывался диагноз, и многие девушки, желая скрыть случившееся от родителей и на работе, шли на «подпольное» прерывание беременности. Любая девушка на месте Марлены пришла бы в ужас, но она училась в медвузе, обзавелась связями и думала, что сумеет найти подпольный абортарий. Зато Андрей Григорьевич, думала она, услышав о беременности любовницы, мигом потеряет к Маре интерес и начнет искать другой сексобъект. Нет худа без добра.
И Марлена радостно заявила Стефанову:
– Я беременна.
Реакция его оказалась неожиданной.
– Замечательно!
– воскликнул он.
– И когда малыш появится на свет?
Мара вытаращила глаза.
– Никогда.
– То есть?
– насторожился любовник.
– Я сделаю аборт, - заявила студентка.
– Хочешь убить моего ребенка?
– возмутился любовник.
– Есть альтернатива?
– поинтересовалась Марлена.
– Конечно!
– азартно ответил замдиректора.
– И какая?
– Рожай малыша!
– Ты с ума сошел!
– взвилась Мара.
– Я не собираюсь быть матерью-одиночкой. Мне нужно окончить институт, найти хорошую работу, в конце концов выйти замуж!
– Это не важно, - отмахнулся будущий папаша.
– Хорошенькое заявление, - обозлилась Мара.
– Короче, давай деньги и до свидания.
– Нет! Ты родишь!
– выкрикнул любовник.
– Получится замечательный человечек. Мой ум соединится с красотой матери.
– Отлично придумано, - фыркнула Марлена, - но нет!
– Тогда прощайся с институтом, тебя выгонят, провалят на сессии, - пригрозил Андрей Григорьевич.
– Если ты не хочешь дать денег, сама обойдусь, - устало сказала Мара.
– Никто не может запретить мне сделать аборт!
– Ошибаешься, - возразил Андрей, - я уже говорил, что в случае неповиновения выгоню тебя из вуза. Это раз. Потом отправлю под суд за незаконный аборт и врача, и пациентку. Ты очутишься в тюрьме. Это два! Хватит или продолжать? Есть еще варианты?
– Ну зачем тебе малыш?
– взмолилась Мара.
– Ведь ты растишь троих парней!