Легенда
Шрифт:
– Я слушал вашу игру и ощущал на своем лице отблески рая,- Генрих подошел к камину. Азаров наполнил два бокала вином и неторопливо подошел к нему.
– Скоро вы встретитесь с его послами,- он протянул один из бокалов Штольцу.
– Что вы имеете в виду?- Генрих недоверчиво улыбнулся.
– Через два дня мы принимаем послов из Новых Земель. Вожди дали согласие на переговоры с первообщинниками. Это идеальное прикрытие для собственно наших переговоров... Конгломерату "Европа" предоставлена
– Боже,- покачал головой Генрих.
– Вы до сих пор не можете поверить в реальность происходящего?- Улыбнулся его собеседник.- Крепитесь, Генрих, мы только в начале пути.
В пять часов утра раскатился над городом колокольный звон. Когда Генрих проснулся за несколько минут до этого, Моника уже сидела возле окна на стуле. Генрих повернулся, чтобы включить свет.
– Нет, милый, не нужно,- остановила его жена.
– Что с тобой?- Генрих сел в постели.
– Наверно, плохой сон приснился,- отозвалась Моника.- Прости, я не помню. Проснулась вдруг среди ночи и не смогла больше заснуть.
– Ты все еще думаешь о них?- Осторожно спросил ее Генрих.
– Милый...- Моника осеклась.- Я вдруг подумала, что пока мы пьем вино, кушаем и занимаемся такими вроде бы важными делами, люди в поселениях умирают... От болезней, от голода, от пуль. Генрих, они убивают друг друга.
– Дорогая моя...- начал было Генрих.
– Нет!- Оборвала его Моника.- Я прошу тебя, остановись!.. Я не хочу, чтобы ты походил на него, Генрих! Он всезнающий, почти всемогущий, но он ничего не делает. Сидит во дворце, пьет вино и читает книги, чтобы через год снова сказать: "Мы вместе!.."
– Нет, Моника, он не такой,- улыбнулся Генрих.- Ты его едва знаешь.
– Ты тоже едва знаешь его...
Они одновременно поднялись, она со стула, он с постели.
– Прояви немного терпения, Моника. Еще немного терпения...
– Генрих, о терпении ты говоришь последние две недели,- она снова оборвала его.- И пока мы говорим о терпении и будущих возможностях, там,- она махнула рукой в сторону,- умирают люди, умирают дети! Те, кому мы можем помочь...
В этот момент в дверь осторожно постучали.
– Это дети,- сказал Генрих, глядя в глаза Моники.- Наши с тобой дети... Я должен идти. Давай поговорим обо всем после завтрака.
– Хорошо,- кивнула она.- Но мы можем говорить об этом снова и снова, и ничего не изменится.
– Многое изменится очень скоро,- Генрих притянул ее к себе и обнял.- Ты только верь мне, родная. Верь мне...
Он прошел в гардероб, переоделся в спортивное и вышел из спальни. Сыновья стояли возле двери, он потрепал их по светлым
Когда Генрих открыл входную дверь, в лицо ему дохнуло дождливой предрассветной мглою. Под куполом сполохами пробегали огни радужной иллюминации. Он посмотрел на далекие, расцвеченные проблесковыми маяками башни Сити и синие звезды над Верхним городом и улыбнулся.
Мальчишки спустились с крыльца и нетерпеливо подпрыгивали на брусчатой дорожке. Генрих оглянулся на соседские дома. То над одним, то над другим крыльцом вспыхивал яркий свет, и на улицу выбегали бодрые мужчины со своими отпрысками. С ним здоровались, в знак приветствия вскидывали от груди правую руку. И он тоже вскинул руку и сделал ею полукруг, приветствуя общину. И в тот же миг почувствовал радость от того, что может сделать для этих людей что-то по-настоящему ценное.
Спустя мгновение под куполом проплыл первый вздох Большого Колокола.
На перекрестке Тенистой и Мятной к ним присоединился Геккер.
– Салют!- С едва заметным придыханием поздоровался он.- Слышал, что вы уезжаете в командировку.
– Так и есть,- улыбнулся Генрих.- Надеюсь у вас все в порядке, Рудольф. Как София?
– Прекрасно! Великолепно!- Отозвался Геккер.- Уже печет на завтрак яблочный пирог!.. Как дела у Моники? Слышал, что она поступила на службу в конгломерат "Европа". Не знал, что у нее есть корни...
– О чем вы говорите?- Генрих резко остановился и сказал сыновьям:- Мальчики, продолжайте без меня.
– Полно вам, Генрих,- Геккер тоже остановился и сделал несколько энергичных гимнастических движений.- Не секрет, что в конгломерате работают те, кто не нашел себе место там,- он красноречиво посмотрел на цитадель Верхнего города.
– Рудольф, не понимаю, почему это интересует вас,- слегка надменно произнес Генрих.- Моника - человек талантливый, с деловой хваткой. Только благодаря этому...
– Да, бросьте вы, Генрих,- остановил его Геккер.- Я с вами не собираюсь в игры играть... Вы ведь знаете, где я работаю. Но не знаете кем... Генрих, вы мне симпатичны. Поэтому я даю вам шанс на спасение.
– Что?!- Штольц от неожиданности даже отшатнулся.
– Давайте присядем,- предложил Геккер.
Купол над головой с каждой минутой становился все более прозрачным. Колокольный звон медленно растворился в воздухе. И так же незаметно, словно мелодия сгустилась из воздуха, поплыло над городом протяжное и величественное песнопение "Мы свидетели Его славы!". Бегущие сбавляли темп, многие останавливались и принимались подпевать небесам: "Ты дал нам все! Отец, Отец! Прими сыновей и все наши труды! Славится имя твое! Я народ твой! Я твой народ!"...