Легенда
Шрифт:
Произнеся последнюю фразу, Джун тут же отстраняется. Я притворяюсь разгневанным, словно она прошептала мне какое-то оскорбление. Командир Джеймсон вскидывает подбородок.
— Отлично, агент Айпэрис, — говорит она Джун. Та быстро отдает честь. — Отправляйтесь с Томасом в холл. Встретимся там.
Джун и капитан уходят. Я остаюсь с командиром Джеймсон и новой сменой солдат у двери камеры.
— Мистер Уинг, — произносит командир спустя какое-то время, — какую впечатляющую попытку вы сегодня совершили. Как и говорила агент Айпэрис, вы действительно очень ловкий. Жаль, что такие таланты достались
Я молча прожигаю ее взглядом.
Командир Джеймсон подходит ко мне. Садится на корточки, положив локоть на колено.
— Давай я расскажу тебе коротенькую историю, — говорит она. — Несколько лет назад мы поймали молодого изменника по имени Аллен, который был очень похож на тебя. Отважный и дерзкий, глупый и непокорный, причиняющий столько же неудобств. Он тоже пытался убежать незадолго до своей казни. Знаете ли вы, что случилось с ним, мистер Уинг?
Аллен. Я помню, это имя упоминалось в новостях, когда я только начал бродить по улицам.
Командир Джеймсон улыбается шире. Она протягивает руку, кладет ее мне на лоб и резко прижимает мою голову к стене.
— Прежде чем мы его поймали, Аллен успел добраться до лестницы. Когда настал день казни, суд даровал мне разрешение не ставить его на расстрел, а убить лично. — Рука сжимает мой лоб сильнее. — Думаю, он предпочел бы расстрел.
— Когда-нибудь вы будете умирать еще хуже, чем Аллен, — бросаю я в ответ.
Командир Джеймсон смеется:
— Будешь показывать свой нрав до самого конца, да? — Она убирает руку и поднимает мой подбородок пальцем. — Какой же ты забавный, мой прекрасный мальчик.
Я прищуриваю глаза. Прежде чем командир успевает среагировать, вырываюсь из ее хватки и глубоко вонзаю зубы в ее руку. Она кричит. Я сжимаю зубы как можно сильнее, пока не чувствую во рту кровь. Командир Джеймсон ударяет меня о стену. Я разжимаю зубы. Пока я моргаю, силясь не потерять сознание, она зажимает свою руку и шипит от боли. Двое солдат пытаются помочь командиру, но она их отталкивает.
— Жду не дождусь твоей казни, Дэй, — рычит командир. Ее рука сочится кровью. — Я буду считать минуты до нее! — Она поворачивается на каблуках и уходит, хлопнув дверью камеры.
Я закрываю глаза и кладу голову на локти, чтобы никто не видел моего лица. Кровь все еще у меня на языке. От металлического привкуса бросает в дрожь. До этого момента я не решался подумать о своей казни. Каково это — стоять перед вооруженным отрядом, не имея ни малейшего шанса убежать? Мои мысли блуждают, а потом сосредоточиваются на шепоте Джун: «Ты не сможешь один. Я помогу».
Должно быть, она что-то узнала… настоящего убийцу своего брата или какую-то правду о Республике. У нее нет причин меня обманывать… Мне нечего терять, а Джун нет смысла лгать. Я жду, когда придет осознание.
Республиканский агент поможет мне убежать. Она поможет мне спасти братьев.
Должно быть, я схожу с ума.
Джун
В Стэнфорде нас учили, что незаметно передвигаться ночью лучше всего по
Сегодня я направляюсь на границу секторов Лейк и Эльта, где мне пришлось драться с Каэдэ. Я должна найти ее, а к утру вернуться в Баталла-Холл и обговорить с командиром Джеймсон детали неудавшегося побега Дэя. Ввиду приближающейся казни Каэдэ будет наилучшим союзником.
Вскоре после полуночи я с головы до ног одеваюсь во все черное. Высокие черные ботинки. Тонкая черная куртка. Ножи на поясе. За плечами маленький черный рюкзак. Пистолеты я с собой не беру: не хочу, чтобы кто-то отследил мои отпечатки пальцев и узнал, что я направилась в зараженные чумой секторы.
Я поднимаюсь на самый верх нашего многоэтажного здания и вот стою одна на крыше, а вокруг свистит ветер. Воздух пахнет влагой. В этот час на некоторых террасах все еще пасется скот. При виде их я вспоминаю слова Метиаса и чувствую приступ тошноты. Может, все это время я жила над подземной фермой? Отсюда мне виден весь центральный Лос-Анджелес, а также окружающие его секторы и тонкую прослойку суши, что отделяет наше огромное озеро от Тихого океана. Легко вычислить, где заканчиваются богатые секторы. Их ровный электрический свет уступает мерцающему пламени фонарей, костров и паротурбинных энергоблоков.
Я выстреливаю тросом, соединяя две крыши, и бесшумно соскальзываю по нему с одного здания на другое, пока не оказываюсь далеко за пределами Баталла-Холл и Рубинового сектора. Дальше путь несколько усложняется. Постройки не такие высокие, а крыши разбиты. Многие рискуют обвалиться, приняв на себя лишний вес. Я выбираю здания с осторожностью. Порой мне приходится целиться немного ниже самой крыши и, оказавшись на другой стороне, подтягиваться наверх. К тому времени, как я достигаю окраин сектора Лейк, по моей шее и спине стекает пот.
Край озера располагается в нескольких кварталах отсюда. Посмотрев на сектор сверху, я замечаю, что чуть ли не каждый квартал опоясывает красная лента, а на каждом углу стоят патрули в противогазах и черных плащах. На бесконечных рядах дверей начерчены красные кресты. Я вижу, как один из патрулей ходит от дома к дому, инсценируя обычную проверку. Сдается мне, они делают прививки, как и рассказывал Метиас, а спустя несколько недель чума волшебным образом утихнет. Я не смотрю в сторону, где находится — или находился — дом Дэя. Кажется, будто тело его матери до сих пор лежит на улице.
Через десять минут я достигаю границы Лейка, где мы повстречались с Дэем. Здесь крыши слишком хрупкие, чтобы зацеплять за них трос. Я осторожно спускаюсь вниз — ловкости мне не занимать, но все-таки я не Дэй — и по тенистым переулкам пробираюсь к берегу озера. Под ногами скрипит мокрый песок.
Избегая местной полиции и света уличных фонарей, я пробираюсь сквозь улицы и бесконечные толпы. Когда мы вместе бродили по Лейку, Дэй рассказывал, что встретил Каэдэ в одном из баров на границе секторов Эльта и Уинтер. И сейчас я внимательно осматриваюсь. С крыши я заметила около дюжины баров, подходящих под место и описание. Стоя на земле, я нашла только девять из них.