Легендарное дело
Шрифт:
Лев попытался его успокоить:
– Максим, я согласен с твоей женой – семья важнее всего. Но давай по порядку, а то я понять не могу, из-за чего весь сыр-бор.
Мужчина в ответ лишь отчаянно махнул рукой:
– Да я сегодня с утра к юристу уже съездил, отвалил две тысячи за консультацию. Он сказал, что ничего не поделать, пока следствие не закончится.
– Что за следствие, рассказывай, – оживился Лев Иванович, услышав такое родное слово.
– Да я сам не разобрался толком! Я сварщик, а не мент, в таких делах не соображаю! – От отчаяния Максим стукнул плотным веснушчатым кулаком по стволу дерева.
– А я мент, поэтому рассказывай. Соображу, что можно сделать, или подтвержу, что ничего не сделаешь. Пошли прогуляемся по пляжу, чтобы дурь из тебя вышла немного.
– Пошли, надо проветриться. А то так и хочется догнать этого подлеца
И он решительно направился к забору возле вишневых деревьев. Отогнул металлическую сетку и проскользнул наружу. Льву оставалось только следовать за ним.
Они начали спускаться к пляжу по узкой крутой тропинке. Спуск был опасным и трудным, ноги скользили по пышной траве, а вниз от каждого шага летели перекатами мелкие камешки.
Когда они спустились, красные и мокрые после стремительного спуска, Максим кивнул на почти отвесную площадку травяного холма:
– Вот так раньше к морю приходилось спускаться, пока лестницу не построили. Лестницу Лена придумала, чтобы не петлять через город и не ломать здесь ноги. Местные эту дорогу знали и раньше, позади нашего коттеджа, где я веранду достроил, все усеяно заброшенными тропками… Вверх по улице через три дома – пункт травматологии. Знаешь, как у нас шутили раньше: если ногу сломал, пока с Зеленого холма спускался, получишь в подарок второй перелом.
Но крутой спуск благотворно повлиял на мужчину. Он размеренным шагом пошел вдоль береговой полосы, уводя своего собеседника подальше от многолюдной толпы.
– У Лены родни много – тетки, дядьки, сестры. Все в соседних поселках живут. Ну, как живут… Существуют. Пьют многие, работать не хотят, куролесят – порода у них такая, беспутная. По мне, так это все оправдание безделью. Елена моя, вон, как пчелка, с утра до ночи хозяйство держит. Тетка троюродная, Валентина Митрофановна, всегда у Ленки под боком жила, в соседнем районе, но все равно ближе, чем остальная родня. Она за ней ухаживала долго – прибраться, приготовить, в магазин сходить. В последние два года тетка стала совсем сдавать – один раз плиту не выключила, чуть дом не спалила; в другой раз зимой на крыльце упала и встать не смогла, хорошо, что соседи увидели, подняли, Лене позвонили. Да и дом не квартира – требует мужской руки, особенно такой старый. Там все на честном слове уже держится, топить надо каждый день, вода из колодца, стены осыпаются на голову. Дешевле снести и новый построить, это я как строитель говорю. Да и тетка сама заскучала, надоело ей в одиночестве каждый день сидеть. Лена старалась почаще приезжать, но каждый день не накатаешься, у нас своя семья. Тогда Валентина сама предложила нам сделку: мы оплачиваем ей частный дом престарелых до конца жизни, а она нам отписывает по завещанию свое имущество. Наследство у старухи – и есть тот самый домик-развалюшка. Мы ей выбрали самый лучший дом престарелых в городе, навещали ее каждые выходные. Лена и в будни приезжала повидаться с Валентиной, и Анютка с ней ездила за компанию, хоть у старухи характер совсем не сахар – она привередливая и капризная. Старались по-человечески. Наследство наследством, но для Лены Валентина – родная душа. Когда бабулька начала заговариваться, мы ей даже выбили всеми правдами и неправдами квоту на обследование в столице в неврологической клинике. Из Москвы прилетела она радостная, по бумажкам здоровая на все сто, а буквально через пару недель умерла. Вот не поверишь – чужая, по сути, мне старуха, вредная как черт, а привык я к ней. На похоронах прям истосковался. А Лена до сих пор по ней плачет. Убежит на летнюю кухню, чтобы никто не видел, а обратно с красными глазами возвращается. Позавчера полгода стукнуло со дня смерти, я поехал к нотариусу наследство получать, а там шиш. Валентина зачем-то застраховалась на крупную сумму, и страховая компания заподозрила, что с ее смертью что-то нечисто, и накатала на нас заявление в прокуратуру. На нас с Леной! Дескать, мы бабку со света сжили. Да моя Ленка всю жизнь за Валентиной лучше, чем за ребенком родным, смотрела! У меня миллион в этот участок вложен, заемный! Я же к летнему сезону построил там еще одну гостиницу, номера сдал, задаток взял у людей, думал, осталось только официальные бумажки подмахнуть у нотариуса – и гостиница начнет работать! Юрист сказал, что, пока следствие не закончится, наследство нам не отдадут, а могут и вообще лишить его как недостойных, даже закон такой есть.
Со стоном злого отчаяния Максим опустился на крупный валун. Морские волны набегали, окатывая брызгами его брюки,
– Давай еще раз. Только теперь я буду задавать вопросы, а ты отвечай. Я так и не понял, что за следствие и почему вам отказано в наследстве.
Гурову искренне хотелось помочь разобраться с проблемой человеку, который принял их так радушно. И его грызло сомнение: врач тогда сказал, что Валентину Митрофановну ждут долгие годы жизни, почему же тогда старушка так быстро отправилась в мир иной?
Максим с досадой отмахнулся:
– Да не знаток я в этих делах, руки у меня лучше работают, чем голова! Чего языком молоть – я уже ездил сегодня к юристу, все законно! Остались только долг перед банком, прогоревший бизнес и люди без жилья на отдыхе. И все это по закону!
Лев Иванович не любил хвастаться, но ему пришлось объяснить удрученному хозяину гостиницы, с кем он имеет дело:
– Максим, я много лет занимаюсь расследованиями, в том числе и сложных дел. Я думаю, что смогу тебе помочь. Но для начала необходимо, чтобы я понимал каждую деталь. Скажи, как ты узнал о страховке?
– Да я в глаза страховку не видел, Валентина ее оформила без нашего ведома. После похорон я посоветовался с юристом, он сказал, что можно не ждать полгода и уже вступить в права наследования. Договор у нас с ней подписан был, все чисто. Домик у бабульки в хорошем месте, полкилометра от центрального пляжа, так что я взял кредит и построил там гостиницу наподобие этой. Мы нашли клиентов, взяли предоплату, сегодня должны были заселять первых гостей. Лена рассчитала, что как раз мы у нотариуса все зарегистрируем и сможем этим летом расширить бизнес. Деньги сейчас нужны, Аня школу оканчивает, и там столько трат – выпускной, институт… Жена беременна, будет дома сидеть на больничном, а потом в декрете – тоже деньги срочно нужны. С вахтой я хотел перерыв сделать, чтобы ей помогать, когда ребенок родится. А у нас без вахты тяжело – кроме курортного сезона, работы в городе мало, да и та за копейки.
Максим перечислял свои планы на будущее, сбиваясь каждый раз с рассказа о наследстве, но Лев привык, что люди часто смотрят на ситуацию под житейским углом, а не под юридическим. И сразу по профессиональной привычке он начал присматриваться, не делает ли это мужчина умышленно, заваливая оперативника массой деталей, чтобы исказить картинку. Все-таки интерес в скорейшей смерти родственницы у него был очень горяч – после смерти пожилой женщины их семья наконец могла позволить себе то, о чем мечтала несколько лет.
Он вежливо вернул собеседника в нужное русло:
– Как ты узнал, что процесс по наследованию приостановлен?
– Месяц назад, когда я с вахты вернулся, принялся названивать этот с портфелем, менеджер из страховой. Звонит и заявляет, что смерть подозрительна, результаты вскрытия старушки ему не нравятся. Давай требовать личные вещи покойницы, которые нам отдали в доме престарелых, мол, они ему нужны, чтобы провести расследование и убедиться, что все чисто. А я ни сном ни духом, что Валентина страховку оформила. Я сразу после похорон тетки уехал, так что вещи из пансионата Лена забирала, на такси. Они теперь на чердаке у нас лежат. Ну, что за бред вообще! Я ему так и сказал, что страховка нам не нужна, пускай катится со своими требованиями подальше. Он звонил мне после этого несколько раз, грозился, что у нас будут проблемы, но я сбрасывал все его звонки. И тут звонит мне нотариус по наследству. К нему менты заявились и выдали бумажку, чтобы он документы нашей семье не подписывал. Там так мудрено… Короче, подлец этот из страховой намутил так, что менты дело завели – подозревают, что я тетку до смерти довел. Даже и не знаю, что он там понаплел им. И пока будет идти расследование, не видать нам наследства. Сейчас хлыщ этот домой приперся, ну, ты видел сейчас. Я уж тут совсем голову потерял. Два дня настраивался на разговор с женой про засаду с наследством! Ей нельзя волноваться, а у нас клиенты сегодня заезжают…
Словно в доказательство его слов у Максима настойчиво зазвонил телефон, и он понуро принялся оправдываться, извиняться, звонить кому-то и умолять поселить гостей хотя бы на пару дней. Телефон все звонил и звонил, мужчина то впадал в ярость, то краснел мучительно от оправданий.
Лев шел за ним по отполированной тысячами ног лестнице обратно к гостинице и думал, чем он может помочь этой семье и, самое важное, какая будет реакция у Марии. Ведь вместо отдыха, обещанного обеда и просмотра фильма он займется расследованием обстоятельств смерти какой-то старушки.