Легендарный Василий Буслаев. Первый русский крестоносец
Шрифт:
Красно-желтый диск солнца, опускаясь к линии горизонта, слепил им глаза. Ласковый ветерок касался их разгоряченных щек, игриво трепал непослушные завитки волос, словно приветствуя их смелое начинание.
Для первой ночевки Анфиска выбрала брошенное мусульманское селение недалеко от дороги.
Доминика была весела и разговорчива. Она почти ничего не ела, зато часто прикладывалась к фляге с вином. Было уже поздно, когда гречанка наконец угомонилась и заснула в обнимку со служанкой.
Анфиске же не спалось, ее тревожили посторонние звуки:
После полуночи пошел дождь и выяснилось, что жилище, в котором устроились на ночлег беглянки, протекает, как решето.
Анфиска отыскала домик получше и, разбудив своих спутниц, убедила их перебраться на новое место. Однако в этой хижине хоть и не текло с потолка, опять вовсю гуляли сквозняки. Раздраженная ворчанием Доминики, Анфиска заставила гречанку вместе со служанкой уйти под навес к мулам и зарыться с головой в солому. Самой Чернавке удалось лишь ненадолго прикорнуть под тем же навесом, сидя у стены.
Сырым промозглым утром три наездницы выехали из пустого селения.
Беглянки ехали по пустынной дороге и никак не могли согреться на холодном ветру. Если Анфиске удавалось разогнать кровь в жилах, время от времени соскакивая с мула и шагая вприпрыжку рядом с ним, то Доминика куталась в свой плащ, беспрестанно жалуясь, что она умирает от холода. Вскоре к причитаниям Доминики присоединились причитания служанки, у которой сильно закоченели руки.
Анфиска отыскала укромную лощину, поросшую кустами и молодыми деревьями, невидимую с дороги. Там среди зарослей она развела костер, как учил ее Потаня. Возле костра Анфиска соорудила шалаш для Доминики и ее служанки.
Жар костра вновь вернул гречанке веселое расположение духа. Она шутила с Анфиской и всячески подлизывалась к ней до тех пор, пока у той на лице не появилась великодушная улыбка. Как три заправские подружки, беглянки пили вино из фляги, закусывая хлебом и сыром. Возрастное неравенство, как и неравенство сословное, было ими на время забыто.
Отогревшись, Доминика стала торопить Анфиску с отправлением в путь.
Беглянки снова выбрались на дорогу. Их мулы бежали резвой трусцой.
Неожиданно зарядил дождь. Пришлось опять сворачивать с дороги и искать укрытие от непогоды.
– Эдак мы никогда не доберемся до морского побережья, – ворчала Анфиска, прислонившись плечом к стволу толстого дуба. – Надо ехать и ехать, невзирая на дождь и ветер.
Сидевшая на попоне у ее ног Доминика печально вздохнула и что-то пробормотала в ответ. При этом гречанка ткнула в бок служанку, которая из-за зевоты не сразу перевела Анфиске ее слова на русский язык.
– Быть может, дождь скоро утихнет, и тогда мы поедем дальше, – сказала болгарка.
– Этот дождь скоро не закончится, – хмуро
Беглянкам пришлось сидеть под дубом не один час.
Наконец дождь заметно ослабел.
Анфиска заставила Доминику и ее служанку сесть на мулов.
– Терять время больше нельзя, – сказала она.
Копыта мулов скользили в дорожной грязи, поэтому ехать приходилось шагом. Анфиска рвалась вперед, но ей то и дело приходилось останавливать своего мула и поджидать своих отставших спутниц.
Смеркалось.
Остановившись в очередной раз и оглянувшись назад, Анфиска заметила вдали на дороге темное неясное пятно, которое довольно быстро обрело очертания большого отряда всадников. Можно было без труда различить поднятые кверху копья и полотнища знамен.
Быстро оглядевшись по сторонам, Анфиска сообразила, в какую сторону лучше всего им бежать. Она крикнула Доминике и болгарке, чтобы те живо поспешали за ней.
– Нас догоняет какая-то конница! – добавила Анфиска. – Нам нужно схорониться, и побыстрее!
Беглянки свернули с дороги в поле и поскакали к ближайшим зарослям кустарников. Они с треском ворвались в спасительные густые дебри, не обращая внимания на то, что колючие ветки рвут на них одежду, лезут им в глаза, царапают руки. Не спешиваясь, беглянки затаились в высоких кустах. От них до дороги было не более ста пятидесяти шагов.
– Неужели это погоня за нами? – испуганно спросила Доминика.
Болгарка перевела ее вопрос на русский и чихнула.
– Тс-с! – В ответ Анфиска прижала указательный палец к губам.
Вскоре послышался нарастающий топот копыт, этот шум ширился и рос. По дороге скакали рыцари. Всхрапывали кони, бренчали уздечки. Мчался грозный железный поток!
Анфиска принялась было считать всадников, но скоро сбилась со счета. Рыцарей было много, с ними мчались их оруженосцы, знаменосцы и слуги.
Рыцарский отряд стал спускаться под гору и, удаляясь, постепенно затерялся в сгущающихся сумерках. Затих вдали и топот копыт.
– Куда поскакали эти рыцари? – оправившись от страха, спросила Доминика.
При этом она теребила за рукав служанку, чтобы та переводила ее вопрос скорее.
– Во всяком случае, не за нами, – успокоила гречанку Анфиска. – Я видела королевское знамя, значит, сам Конрад возглавляет этот отряд. А король не станет гоняться за беглой женой какого-то русича.
– Что же случилось? – беспокоилась Доминика. – Почему король оставил свое войско? Если Конрад поскакал не за нами, тогда куда же он помчался на ночь глядя?
Анфиска сама ломала над этим голову, поэтому ничего не ответила Доминике.
– Поехали, поехали! – ворчала она и первая стала выбираться из зарослей.
Проехав по дороге около двух верст, беглянки увидели впереди освещенный кострами лагерь, окруженный повозками.
– Так вот куда спешил король, – сказала Доминика, остановив своего мула рядом с мулом Анфиски. – Что это за стан?