Легенды Безымянного Мира. Пепел
Шрифт:
— Ты чего делаешь? — немного обеспокоенно спросил Тулепс.
Никто из «Бродячих пней» не видел и не слышал про подобное Слово, способное заставить траву и деревья вести себя подобно встревоженной водной глади. Эш же, подняв посох, вновь предстал в образе беспечного мальчишки, слизывающего хлебные крошки с уголков губ.
— Итак, — спокойно произнесла Мери, возвращая ребят к обсуждению возникшей проблемы. — Эш будет ехать вместе с…
— Гвидо! — воскликнул волшебник, приветственно размахивая рукой.
Со стороны леса к отряду мчался могучий конь, подобный тем, что рисуют художники на
Конь мчался так быстро, что его ноги сливались в размытое пятно, но все же можно было различить мощные мышцы, натягивающие кожу; могучую грудь, вздымающуюся при каждом движении, и жесткие бока, на которых не виднелось ни грамма лишнего мяса. Животное, начисто проигнорировав испуганное ржание своих сородичей и ошеломлённые вздохи двуногих, остановилось около старого друга.
Теперь можно было разглядеть, что черное пятно на лбу на самом деле изображение оскаленной морды волка. Гвидо — так звали коня, толкнул волшебника в грудь, а потом положил голову ему на плечо. Магик мигом зарылся руками в гриву, почесывая своего четвероного друга, во власти которого было обогнать даже ураган.
— Эт-то чт-то такое? — спросил ошеломленный Лари.
— Это Гвидо, — улыбнулся Эш. — Мой конь.
— Конь?! — воскликнула Мери. — А почему у него не зубы, а клыки?!
И правда, в пасти Гвидо белели вовсе не ровные ряды конских зубов, а хищные, опасные клыки, которыми спокойно можно подрать глотку медведю. Собственно, на счету коня имелись не только медведи, но и рыси, лисы, кролики, барсуки, росомахи и прочие жители леса, по неосторожности попавшиеся в стальной замок челюстей.
— А это у него семейное, — пожал плечами волшебник, лихо вскакивая на спину Гвидо. — Его ведь волки вырастили.
— Что за чушь, — фыркнул Мочалка. — Волки не растят коней, они их жрут.
— Как и людей, — философски заметил Эш. — Но это не мешает некоторым детям жить среди них. И если уж аолки способны взрастить двуного, то почему не могут четвероного?
— Наверно могут, — еле слышно прошептала Алиса.
Она всегда смущалась при появлении в отряде нового лица. И не важно был то человек, иной разумный, или тот же конь.
— Вот и я так подумал! Еще жеребенком я спас Гвидо, а потом отдал волкам, попросив их принять его в свою семью.
— Ты можешь разговаривать с животными? — удивилась Мери.
— Да так, — мигом стушевался парень, поняв, что сболтнул лишнего. — Знаю пару звериных Слов и все.
— Это может нам пригодиться, — задумчиво произнесла фехтовальщица, уже во всю прикидывающая возможную пользу от подобных знаний.
По легендам, магики могли говорить со всем, что существовало в этой вселенной. Если, что понятно, знали нужное Слово, но на деле было мало тех, кто зашел дальше, чем Слова тех или иных предметов. В основном они говорили с оружием, потому что именно это требовалось в любом отряде. В одиночку же последователям волшебной стези слишком сложно путешествовать, так что выбор был очевиден.
Так что будь Эш друидом, не было бы ничего удивительно в том, что он знает звериные Слова, но ведь он был
— Слушай, — вдруг спохватился Меткий. — А твой Гвидо не порвет наших лошадок?
— Нет конечно! — возмутился волшебник. — Он у меня хорошо воспитан! Правда ведь, Гвидо?
Конь в ответ утробно зарычал, заставляя своих сородичей (или все же родней ему волки?) испуганно ржать и обеспокоенно кусать поводья.
— За его поведение отвечаешь лично! — отрезала Мери. — Все, господа, до ночи скачем без остановок. Мы и так дали остальным отрядам фору почти в целый месяц. Хья!
— Хья! — воскликнули остальные, щелкая поводьями и отправляя коней рысью.
Эш, нагнувшись к уху своего верного товарища, прошептал:
— Сегодня без гонок.
Гвидо расстроено фыркнул, а потом топнул правым передним копытом — так он высказывал недовольное согласие.
— Ну прости дружище, но что-то мне подсказывает — наш ждут смертельные битвы и небывалые приключения.
Конь радостно-угрожающе зарычал — для него, как и для самого Пепла, одним из главных удовольствий в жизни были сражения. И не какие-то там «избиения младенцев», а полноценные сражения в полную силу.
Гвидо сорвался с места, за пару секунд догнав вереницу всадников «Бродячего пня», которые еще не знали, сколь темные тучи нависли над их головами в тот самый момент, когда они приняли в свои ряды дурачка-волшебника.
Лари вновь дотянулся своей палкой до Эша, на сей раз уколов тому бедро. Парень закачался, а потом рухнул на пятую точку, вызвав смех всех присутствующих.
— Все, перерыв, — улыбнулся Криволапый, подавая руку волшебнику.
— Изверг, — пробурчал магик.
Он отмахнулся от руки и, тяжело дыша и утирая пот, улегся на траве. Раскинув руки в стороны, мастер тысячи Слов смотрел на безоблачное небо. В этой части континента оно было таким далеким, что казалось даже птицы не могут дотянуться до белых облаков, гонимых игривыми ветрами.
Было видно, что Эш устал и у него не осталось сил даже на привычное дурачество. Не то чтобы от палки Лари было сложно увернуться или же отбить её посохом. Нет-нет, Пепел мог бы не только отбить, но еще и сжечь парня, ну или убить сотней других способов. Но сейчас он был вынужден сдерживаться, играя не очень-то и умелого волшебника. И это — сдерживание, оказалось самым сложным в подобной «тренировке».
— Ты все еще следишь за палкой, — зачитывал очередную лекцию мечник, плюхнувшийся рядом. — А надо смотреть за руками и плечами — это выиграет немного времени. А время…
— А время это скорость, — закончил за Криволапого магик. — Знаю, знаю.
— Через полчаса продолжим.
Эш только закатил глаза, что-то недовольно и весьма обиженно бурча. Березка, смотря на то как изнывает её новый подопечный, мысленно злорадно ухмылялась. Конечно она не была злобной стервой, просто считала, что для общего блага должны стараться все и в подобном предприятии не место дурачеству и бесконечному веселью. Да и вообще, какое может быть веселье, когда на кону жизнь дочери короля!