Легенды Гарсариона: Искра
Шрифт:
— Мы уже победили Талл, — сказал Делан. — Помогите нам окончательно разбить их, помогите вооружить…
— После твоих слов о предателях и псах? — улыбнулся элукар. — Правду ведь говорят, что вы, безродные, слишком привыкли к скоту, что говорить с людьми вам трудно. Думать надо, свинопас Делан, прежде чем говорить.
Усмехнувшись, он вышел, а за ним вышли и все остальные.
Эрмир, сидевший у стены и наблюдавший за этим, сплюнул.
— Нам от этих подонков помощи не дождаться. А им помочь мы не можем, просто потому, что помощь
— Именно это они и просили, — процедил Делан. — Теперь у нас новая проблема. Внутри наших стен.
— Не проблема, пока они будут заперты с нами. Солдат у них нет…
— У них есть деньги, за которые они могут их купить, даже среди наших, — вздохнул лидер мятежа. — Боги, когда это все уже закончится…
— Тогда можно их изгнать, — предложил тесть. — Меньше проблем.
— Мы же воюем за их свободу. Люди, которые погибли — умерли за их свободу. Почему…
— Потому что им плевать на это, — пожал плечами Эрмир. — Всегда было плевать.
— Может нам и правда стоило бы отступить, — покачал головой Делан. — Пусть они сами перегрызут себе глотки, разберутся, у кого золота больше. А я не хочу больше видеть, как люди умирают за этих свиней.
— Для нас уже нет пути назад. А те, кто погибли — погибли не за этих свиней, а за своих родных, которых избавили от Талла, от Жатв.
— Ты уверен, что мы ещё на том же пути? — спросил тихо Делан. — Что мы ещё сражаемся за то дело, из-за которого начался мятеж? Что тот дух ещё с нами?
— Я уверен в этом, Делан. Ничего не изменилось.
Шли дни. Армия мятежников готовилась к нападению Талла. И чем дольше они ожидали, тем больше проблем появлялось. В городе начались перебои с продовольствием, люди начинали голодать. Переодически случались стычки с людьми Делана, будь то просто нападения (которые главы мятежа связывали с работой местной знати и гильдий), или пьяные драки. Постепенно город начинал выходить из под контроля. Делан уже не знал, что можно предпринять. Люди, которые не так давно приветствовали его, как освободителя, хотели сделать его королем, теперь шептались и хотели, чтобы он убрался.
И вернулся Талл, при котором они жили стабильно.
И этому, возможно, скоро надлежало случится, потому как спустя пару недель с момента захвата Ваттавы, разведчики доложили, что принц таллийский вместе с войском двигается к столице и вскоре доберется.
— У нас не больше пары дней, — говорил Эрмир, когда они сидели в замке за тем самым столом, который стал Делану полноценным рабочим местом. — Я думаю, они осадят город. Может и штурма не будет. Таллийцам торопиться некуда, и они, наверняка знают, что происходит внутри стен. Им будет достаточно только подождать.
— Может, надежда на нашу знать…
— Надежда надеждой, но нам придется все равно не сладко.
— Мы будто между молотом и наковальней, — проговорил Делан и уставился пустым взглядом в стол, почесывая подбородок. Он заметил, что лицо его изрядно поросло щетиной. —
— Попробуем, как ты и хотел, договориться с принцем. Я против этого, ты знаешь, но если мы не попробуем, мы обрекаем на гибель очень много людей. Может, что-то путевое получится.
Делан на это слабо надеялся. Он вообще сейчас ни на что толком не надеялся.
— Есть вести из Матариса? — спросит он.
Эрмир угрюмо покачал головой.
— Гонец до сих пор не вернулся, хотя пора бы уже.
— А если…
— Я думаю, что все хорошо, — уверенным тоном перебил его тесть. — С твоей матушкой уж точно, она найдет способ выбраться из любой ситуации. Ради тебя.
— Надо было сразу взять ее с собой.
— Чтобы она полезла на стены вместе с тобой? — усмехнулся Эрмир. — Куда там…
— Как у нас с обороной стен и ворот? — Делан постарался отвлечься о мыслей о матери, которые изъедали его уже довольно долго.
— У нас много масла, стрел и камней. Пока таллийцы пробьются через стены, они потеряют много людей.
— У них их гораздо больше, так что штурмовать они способны с разных сторон. Хватит ли нам сил удержать их?
— На внешней стене — вряд ли, — покачал головой тесть. — Но ещё есть внутренняя стена и этот замок.
— А если будет осада…
— Тогда нам конец, — нахмурился Эрмир. — Горожане, гильдии и местная знать продаст нас с потрохами и откроет врагу ворота.
— Значит, до осады лучше не доводить.
— Как и до штурма. Во всяком случае, у нас есть огромный козырь — таллийская принцесса. Он может сыграть нам на руку в переговорах.
— Выходит, судьба Алсогона зависит от нее, — усмехнулся Делан. — От принцессы Талла.
Следующие дни лидер мятежа был как на иголках, спал плохо, почти не ел. В голове постоянно бурлили мысли и сомнения. Отчаяние подступало, и борьба с ним становилась с каждой минутой все труднее.
Когда город прознал о приближении врага, многие горожане бежали, ожидая разграбления. Им хорошо были известны нравы таллийцев. Они наказывают за непослушание. Часть гильдий и знати тоже поспешила покинуть Ваттаву, однако часть решила все же остаться, не желая покидать свои владения, нажитые за долгие годы. Они закрылись в своих замках и особняках, собрав наемников для защиты имений. Делан полагал, что когда заявятся таллийцы, то эти люди выбегут с поклонами и просьбами о пощаде.
Тридцатого дня месяца Натари, когда осень уже начинала уходить, а на ее место прибывала зима, а холодные ветра подули с севера, на горизонте появилось большое войско с красными штандартами.
— Вот и все, — угрюмо произнёс Делан, стоя вместе с Войцеком, Герином, Берегором и Эрмиром на внешней городской стене. — Пришел час последней битвы.
— Будем надеятся, что ее не будет, — пожал плечами Эрмир.
— Кто отправится на переговоры? — вдруг спросил Берегор, поглаживая свою седую бороду.