Легенды Лиса (сборник)

Карелин Антон Александрович

«Не знаю, что ты такое» подумала она. «Но тебя не будет».

Алиса стиснула волосы Лары, на мгновение фиксируя её голову, и с размаху полоснула стеклянным лезвием по линии челюсти и щеки, точным и сильным ударом без тени сомнений. Острый осколок взрезал Лару, кровь брызнула с тонкой линии, львица завизжала, упала и выкатилась из чулана, истерично мыча сквозь алеющие ладони. Остальные в шоке отскочили, глядя, как Лара несется к лестнице с окровавленным лицом. Двое пытались ударить, Алиса одним росчерком резанула по двум летящим вперед кулакам и скользнула вбок.

Пригнулась, уходя от хвата Долгоносика, и изо всех сил прошла осколком по внутренней поверхности его руки, наискось от локтя к подмышке. Остановилась,

не доводя до артерии. Долгоносик сам напорол себя на стекло, от силы удара осколок сломался и застрял, а злоба в глазах любителя бить девочек сменилась на ужас и боль.

«Спасибо, Гектор».

– Аааа! – тонко, панически завизжал Долгоносик.

– Бешеная! – испуганно и даже жалобно вскрикнул кто-то из убегавших.

Алису поразило, насколько резко всё изменилось. Ещё минуту назад они были неодолимой и безнаказанной угрозой, а ей, беспомощной одиночке, оставалось лишь прятаться, бояться и терпеть: в такой реальности она жила. Но те, кто казались сильными и страшными – оказались трусливыми и жалкими. Мучители орали и отступали, а с лестницы слышались грубые мужские окрики, подвыпивший завхоз уже раздавал лещи и тумаки. Визг Кабана разбудил и разозлил его.

Остался только Мирон, последний и самый опасный, он смотрел то на лестницу, то на Алису, с недетской угрозой в зверино сощуренных глазах. Беглянка понимала, почему он так ненавидит её. В их интернате старшие били младших, коллектив наказывал отбившихся и виноватых, сильные подставляли слабых. Таков был закон, в котором Мирон вырос, он нахлебался этого закона вместе с годами побоев и унижений, пока был младшаком и средняком. От старшаков Мирон получал и сейчас, но над большинством младших он наконец-то был сила и авторитет. Наступало его время царствовать и наслажаться законом – а эта малявка, эта возомнившая о себе тварь восстала против ЕГО уклада. Восстала дважды, а под конец так борзо и внезапно, что…

– Ну давай, Мирошка, – Алиса утерла кровь с разбитых губ и вспомнила, как его называли старшаки. – Рискни тушкой.

Мирон подался вперед, и вдруг на его широком лице со свернутым на бок носом проступило сомнение. Он всерьёз дрался уже два десятка раз, и чем опытнее становился в драке, тем лучше чувствовал палево. И вопреки всякой логике, в этой хилой, исцарапанной и побитой девочке, которая должна лепетать и дрожать, забиться под стол и жалобно плакать, Мирон внезапно почувствовал угрозу. Когда он двинулся, она сдвинулась вперед и немного вбок, встала так, как в уличной драке встают люди, годами не расстающиеся с ножом – и от этого нереального контраста Мирона прошиб холодный пот. У него был кастет в кармане джинсов, а под ремнем пряталась цепочка со свинцовой гирей, но их надо было ещё доставать.

Алиса не дала ему времени на раздумья, она напала сама. Осколок сверкнул перед вытянувшимся лицом отшатнувшегося Мирона, ещё раз, снова, резанул по ладони, которой пришлось прикрыться, чтобы не попало в лицо. Он отмахнулся, но девчонка была уже с другой стороны, страх сжал Мирону горло, и он сбежал, скатился по лестнице, не мог даже выругаться и убегал молча, не понимая, что произошло. А Алиса дышала ровно и размеренно, как Гектора приучили инструкторы, и слушала испуганный топот его ног.

Снизу из жилого корпуса раздался крик ужаса дежурной: окровавленные Лара и Долгоносик предстали перед ней во всей красе. Алиса знала, что в ближайший час её обвинят во всех смертных грехах.

Но ещё она знала, что победила.

2019 г

Враг Богов

Что

будет, если смертный посягнет на власть богов? Его сотрут в порошок, ибо как можно тягаться с богами... А если герой использует силу небожителей, чтобы восстановить справедливость в мире людей? Что на это скажут алчные правители и самовластные короли? Его сгноят в застенках, казнят. Полмира будет охотится за ним, чтобы предать суду и смерти! Тогда почему он всё еще жив? Первый рассказ про Брана Бесцветного.

Жанр: эпическое магическое фэнтези

Мир: Раненый мир

Художник: Адель Ханов

?

Бран Бесцветный

История первая: Звенящий мост

Бран то ли нёсся вниз по заснеженному склону, то ли летел, едва касаясь его. Сильные руки сжимали рулевую перекладину, спина упиралась в высокое кресло, он был пристёгнут к меховому седлу ледянки, а унты крепились прямо в стремена. Но даже так, закреплённый со всех сторон, он чувствовал дрожь напряжения в каждой деревянной и металлической детали, как в собственном теле. Мощные струи ветра наполняли матерчатые крылья ветрянки и толкали вперёд, будто стараясь повалить. Казалось, ещё немного, один сильный порыв, одна кочка – и снежный кораблик опрокинется и покатится вниз, разлетаясь на ходу. Но деревянная птица с белыми крыльями была крепче, чем кажется. Окружённая пружинистым слоем ветра, она уверенно несла Брана вниз.

Воистину, работа мастеров. Горные утлы, кочующие вокруг Ледяного моря, знали снег, лёд и ветер как никто другой – не зря их звали «ольдичалые» и «ездоки лавин». Иссиня-белые тела утлов чувствовали холод, но не боялись его. Ольдичалые знали, как смастерить настоящую белокрылку. Каждой ледянке давали собственное имя, к ним относились, как к живым, никто из утлов не отдал бы снежную птицу чужаку… Но Бран Бесцветный умел добиваться своего. Он уже владел одной снежной птицей, из плоти и крови. Теперь к ней добавилась вторая: из дерева, металла – и вихря, пойманного в магический плен. Ледянка с женским именем Хейла-хей-ол.

Они спускались посередине заснеженной гряды, дивясь величественной красоте. Не зря эту гору звали Блистающая Дева, её снежный наряд блистал в лучах восходящего солнца.

Два склона, справа и слева от Брана, разительно отличались. Левую сторону заливали лучи солнца, снег отливал розовым. А с правой стороны ещё прятались остатки ночной тени, там густела синева. Правый склон был пологий и весь покрыт густым еловым лесом. А слева елей было немного, склон опускался круче, и за ним открывалось огромное пространство… полностью, до самого горизонта заполненное морем белых облаков.

Когда ты забрался достаточно высоко в горы, облака уже не плывут надменно над головой, а покорно плещутся у твоих ног. Бран нёсся по белому подолу Блистающей девы, а впереди виднелись новые горы. Здесь вообще повсюду были заснеженные пики и хребты, это место не просто так звалось Белогорьем.

Хотя пройди еще с десяток миль к северу – и горы оборвутся. Взгляду откроется гладкая, как наковальня, чёрная равнина, мёртвые земли, устланные вулканическим песком. А за равниной, посверкивая в туманной дали, раунодушно плещется Ледяное море, в котором не бывает штормов. Оно такое же пустое и мертвенное, как черные пески на десятки миль вокруг. Суровые, неприветливые края, где не все способны выжить.