Легенды Львова. Том 1
Шрифт:
– Вот, например, – говорит профессор, – сколько бы раз монета не упала орлом, столько же раз она упадет и решкой. Если мы сейчас выйдем на улицу, то можем увидеть с одинаковой вероятностью одну женщину или одного мужчину.
– Прошу прощения, пан, – отозвался из-за стола Бараба, – а можем мы увидеть сразу несколько мужчин и никакой женщины?
– Ну, это уже менее вероятно, потому что в городе живет равное количество мужчин и женщин.
– А какая вероятность увидеть с полсотни мужчин сразу? – не унимался Бараба.
– Весьма мизерная. Я даже
– Заключаем пари, – говорит Бараба, – что это не так. Я человек простой, но мне кажется, что вы ошибаетесь. Мужчины и женщины ходят по улице, как им вздумается.
Паны решили посмеяться над простым парнем и заключили пари. Не успели они достать деньги и положить их на стол, как на улице прозвучали звуки марша, звон оружия и чеканный шаг. Это цесарский полк переходил из казармы на ежедневные военные учения. Делал он это всегда в одно и то же время.
Бараба и воры
Однажды к Барабе прибежала заплаканная соседка, жена гончара Мыколы Круглого, да и жалуется:
– Ой, Антось, беда у меня, муж заболел, пришлось самой горшки на ярмарке продавать, и пять лучших горшков воры украли.
Барабе стало её жаль, он решил найти воров и наказать их. На площади перед собором Святого Юра была ярмарка. Бараба пошёл на ярмарку, долго ходил между рядами, как вдруг видит – вокруг одного гончара стоит толпа каких-то странных людей. Бараба стал издали и смотрит, что будет дальше. Стоит перед гончаром здоровая тётка в широкой юбке и просит то один горшок показать, то другой, всё присматривается и никак не может выбрать. А тем временем воры из-под юбки тянут горшки – и в мешок, один за другим. Тут Бараба как свистнет – воры бежать. А баба – хитрая – стоит себе, будто это и не она вовсе.
«Ну хорошо, – думает Бараба, – я тебя, голубка, проучу…»
На следующий день Бараба переоделся в гончара, занял у соседа телегу горшков и поехал на ярмарку. А в самый лучший горшок посадил рой пчёл, накрыл крышкой, а к ней привязал тоненький длинный шнурочек.
Вот приехал он на ярмарку, выбрал место и стал раскладывать горшки. А горшок с пчёлами выставил заранее, и шнурок незаметно привязал к забитому в землю колышку. Приходят к нему покупатели, а он им такую цену называет, что те сразу разворачиваются и уходят. Тут смотрит – идёт знакомая тётка с ворами, да и к нему:
– По какой цене горшки, хозяин?
Бараба назвал цену, и баба начала торговаться. А тем временем из-под юбки всё больше горшков исчезает. Бараба проследил, когда горшок с пчёлами спрячется под юбкой, и дёрнул за шнурок. А оттуда пчёлы! Баба как заверещит диким голосом, как подскочит, как начнёт бить себя по ногам и юбкой трясти, а следом начинает визжать и тот вор, который из-под юбки горшки воровал, а за ним и все другие. Бросились они убегать, а пчёлы – за ними. Больше тех воров никто во Львове не видел. А Бараба спокойно продал горшки, да и поехал себе домой.
Скупой
Раз Бараба зашёл в магазин пана Фельцмана, который торговал посудой и разными хозяйственными товарами, и попросил одолжить металлическую ложку. А надо сказать, что пан Фельцман славился своей невыразимой скупостью.
– Ещё чего! – пришёл в негодование торговец. – Одолжить! А что это вам вдруг понадобилась металлическая ложка? Разве деревянными не так же вкусно есть?
– Да так же. Но, видите ли, придёт ко мне в гости один важный человек, будет сватать мою дочь, так я хочу ему хоть ложку приличную дать. А завтра я вам верну. Что вы переживаете? Не верну, так отработаю. Вы же меня знаете.
Фельцман дал Барабе ложку, а на следующий день Бараба принес его ложку и ещё двенадцать металлических ложечек.
– А это что за ложки? – удивился торговец.
– А это, вот пожалуйста, пан, ваша большая ложка родила эти маленькие ложечки.
– Даже так? – удивился Фельцман и, не задавая лишних вопросов, быстренько спрятал все ложки в ящик.
Прошла неделя, и Бараба снова заявляется к Фельцману. На этот раз просит одолжить ему керосиновую лампу, потому что придёт к нему будущий зять договариваться о свадьбе, а у него только свечи, лампы нет.
Фельцман, помня историю с ложечкой, с удовольствием одолжил лампу, а на следующий день Бараба вернул ему его лампу и ещё одну маленькую.
– А это что за лампочка? – спрашивает торговец.
– А это возьмите, пожалуйста, это большая лампа родила эту маленькую лампочку, а так как большая лампа является вашей собственностью, то и её потомство к вам отправляется.
– Ах, ну да, конечно, – покивал головой Фельцман и спрятал обе лампы.
Прошла ещё неделя, и Бараба снова пришёл к торговцу. На этот раз он нуждался в серебряном сервизе на свадьбу дочери, чтобы достойно принять семью зятя.
– Мне надо всего по двенадцать: ложек, ложечек, вилок, ножей, тарелочек. А ещё по двенадцать серебряных бокалов и серебряных рюмок.
Пан Фельцман даже не спорил, потому что уже знал, что на этом только заработает. Он запаковал Барабе серебряный сервиз, да ещё и перевязал его яркими лентами.
Но на этот раз Бараба не появился ни через день, ни через два, ни через неделю. Торговец не на шутку разволновался и решил сам проведать Барабу и узнать, почему тот не отдает серебряный сервиз.
Должника он застал в чёрной рубашке и в глубокой грусти.
– Что такое, пан Бараба? Я вас не узнаю. Где мой сервиз?
– Ой, простите пан, произошло непредвиденное. Такое горе! Такое горе!
– Что случилось? Кто-то умер?
– Ещё как умер!
– Скажите же, кто?
– Ваш серебряный сервиз, царство ему небесное.
– Как это? Сервиз? Умер? – раскричался торговец. – Что вы из меня дурака делаете? Как это возможно? Где это слыхано, чтобы утварь умирала?
– Вот оно как, – спокойно отвечал Бараба, – когда утварь могла родить, пана это не удивляло, да? А если она могла родить, то почему не могла и умереть?