Легенды Львова. Том 1

Винничук Юрий Павлович

– Нисколечко. Я приведу с собой лишь пару панянок. И хорошо вам заплачу.

– Хорошо – это сколько?

– За каждую ночь сотню золотых.

– Пхе! – скорчил гримасу Лискевич, намереваясь выманить сумму значительно больше.

– Тогда назначайте свою цену.

– А на какое время вы нуждаетесь в мельнице?

– Скажем, на семь лет.

– Семь лет будут стоить вам дорого.

– Ну, говорите! – поторапливал чёрт.

– Кошелёк чёртовой матери – вот сколько!

– Что-о?! – окрысился чёрт. – С ума вы что ли сошли?!

Он аж руками замахал

и ногами затопал. И было от чего нервничать, ведь кошелёк чёртовой матушки имел чудесное свойство – деньги в нём никогда не заканчивались. Сколько бы из него ни брали, а он всё полный.

– Отчего вы беситесь? – спросил спокойно Лискевич. – Кошелёк мне достанется тоже на семь лет. Потом я его верну.

– Но мне не позволят отдать кошелёк за какие-то там забавы на мельнице. Мама мне все зубы повыбивает. Разве что…

– Разве что?

– Разве что мы с вами составим контракт. Вы запишете мне свою душу. А через семь лет отдадите вместе с кошельком.

– Прошу прощения, но моя душа и так попадёт в ваши руки. Всех чернокнижников такая судьба ждёт.

– Так-то оно так, но теперь будет установлен срок. Мама очень обрадуется.

– Ещё бы!

Лискевич задумался на минуту и наконец согласился.

– Хорошо. Составим контракт, но с одним условием: вы не смеете станцевать ни единого танца с моими гостями. Имеете право танцевать только со своими.

– Ой, да нужны мне ваши старые жабы! Я подготовлю контракт, а вы возьмите себе вот эту дудочку и приходите в полночь к болотам за Полтвой. Как заметите вдали огоньки, то заиграйте на дудочке, и тогда подплывет к вам на лодке мой сын и спросит: «Что пану угодно?» А вы, ни слова не говоря, дайте ему пощёчину и перебросьте через голову.

С теми словами чёрт пошёл себе, а Лискевич задумался, не совершил ли глупости, договорившись с нечистым. Ещё было время передумать, но волшебный кошелёк очень уж манил. «Ничего, – решил он, – за семь лет найду способ обмануть чёрта».

В полночь он уже стоял на холме перед непроходимыми болотами. Вдали мерцали огоньки, перебегали с места на место и исчезали. Лискевич вынул дудочку – и какой-то дикий птичий свист пронзил тишину. Зашелестел встревожено камыш, и один из огоньков стал приближаться. В скором времени из тьмы выплыла лодка, веслом правил чудной призрак в лохмотьях с огненными глазами.

– Что пану угодно? – проскрипело чучело.

Чернокнижник приблизился и дал такую пощёчину призраку, что лодка закачалась и чуть не перевернулась. После перебросил его через голову, и сразу же перед ним появился чёрт. Это был тот самый, что приходил к нему днём, но он был одет не в панскую одежду, а в длинный чёрный плащ, полы которого, будто крылья летучей мыши, раздувал ветер…

– Ага, пришли, пан Лискевич! Ну, садитесь в лодку, да поплывём.

Как только чернокнижник сел в лодку, чёрт взмахнул плащом и полетел, а лодка помчалась за ним сквозь камыш, будто кто-то тащил её за верёвку. Ветер свистел в ушах, а над головой кричали вороны. С разгону лодка выскочила на островок и остановилась. Посреди островка Лискевич увидел огромную глыбу, на которой лежала

большая зелёная жаба. Она была такая толстая, что жир свисал с неё складками.

– Это моя матушка, – сказал чёрт. – Матушка, я привел вам знаменитого колдуна Лискевича, чтобы вы ему сами отдали кошёлёк.

Жаба что-то невразумительно пробулькала, и чёрт добавил:

– Мама говорит, чтобы вы подошли поближе.

Лискевич ощутил больше отвращения, чем страха, но послушно приблизился.

– Подставь руки, – снова послышался голос чёрта.

Жаба раскрыла рот и выплюнула кожаный кошелёк прямо в руки чернокнижника.

Лискевич поблагодарил и сразу перед глазами увидел написанный на пергаменте контракт. Чёрт держал его перед самым его носом, ожидая, пока Лискевич подпишет.

– Чем мне расписаться? – спросил тот.

– А, это мы сейчас. – Чёрт схватил на лету за хвост ворону и выдернул несколько чёрных перьев. – Вот, пожалуйста.

Лискевич уколол мизинец кончиком пера и расписался на пергаменте.

С той поры у Лискевича денег было сколько душа пожелает, а поскольку он не был женат, то начал он искать себе невесту. Как гласит поговорка, «вол с волом, а конь с конем», вот и чернокнижник посватался к дочери одной волшебницы. Волшебница ничего против не имела, только сказала, что за дочерью никакого приданого сейчас не даст. А только через семь лет.

Лискевич на приданое махнул рукой и быстренько сыграл свадьбу, на которой столы аж ломились от заморских яств.

Прошло время, и на седьмой год чернокнижника охватило беспокойство и грусть.

– Что тебя так тревожит? – не унималась жена.

Лискевич наконец рассказал ей, как разжился деньгами. Молодая жена сразу стала его утешать и отправила к матери, сказав, что та должна что-нибудь придумать.

Волшебница выслушала приключение зятя и вздохнула:

– Раз уже ты собственной кровью подписался, дело скверное. Нужно было какое-то условие поставить.

– А я и поставил! – вспомнил Лискевич. – Там записано, что не смеет он танцевать с моими гостями, а только лишь с своими.

– Прекрасно, золотко моё! – обрадовалась ведьма. – Это триумф и победа!

Приближался день святого Пилипа, и в мельнице должен был состояться очередной шабаш. Жена Лискевича ни разу на те забавы не ходила, потому что была слишком молодая. Там гуляли самые старые, видавшие виды ведьмы и упыри. Но на этот раз волшебница решила привести на мельницу свою дочь.

В полночь мельница ломилась от гостей. Играли музыканты, а на столах красовались прекрасные блюда и напитки. Прибыл и наш чёрт с двумя чертовками, которые были наряжены в широкие красные платья. Гости сразу набросились на угощения, среди блюд целыми стаями бегали мыши, весело попискивая. Бывало, что какой-нибудь упырь после доброй рюмки и мышь в рот швырял, аж кровь на зубах брызгала. Это уж кому как по вкусу было.

И когда появилась в мельнице старая волшебница со своей дочерью, все взгляды сразу приклеились к молодой девушке, которая сияла красотой. Чёрт даже жевать перестал и с разинутой пастью моргал глазами.