Легенды Львова. Том 1
Шрифт:
– Подождите меня здесь, – велела детям, а сама спустилась в дупло.
Оглянувшись, увидела он на столике в углу какую-то открытку. Рисунок изображал растрепанную ведьму, которая летит в ночном небе верхом на метле. На другой стороне было написано: «Глубокоуважаемая пани Буркманка! Приглашаем вас на именины к пану Люциферу, которые состоятся в субботу на Лысой горе под Львовом».
– Ага, так вот чьё это хозяйство! – догадалась вдова и, долго не раздумывая, перевернула котёл, варево залило огонь и растеклось чёрной смолою по полу.
Вдове пришлось нос
– Пошли домой, – сказала детям, – больше нам эта ведьма не угрожает.
А ведьма в то утро почувствовала себя очень плохо, вдруг разболелась голова, да и спину ломило. Совсем не хотелось ковылять в лес, но что поделаешь – надо. По дороге решила сначала к вдове заглянуть.
– Двое хорошеньких котят мне не помешают, – утешала себя Буркманка.
Но как же она удивилась, когда увидела улыбающуюся вдову, которая возилась у печи, и не думая плакать и убиваться.
– Ага, заходите, заходите, матушка, – сказала хозяйка. – Что-то вы сегодня проспали. Мы вас раньше ждали.
– А с чего это вы вдруг такая веселая? – ощетинилась ведьма. – Может, вам моё имя посчастливилось отгадать?
– Ещё не отгадала, но думаю, что отгадаю. Зовут вас, вероятно, Жабой, потому что очень уже у вас гадкая морда.
– Что? Да как ты смеешь? – От неожиданности у ведьмы аж дух перехватило.
– Не угадала? Ну, тогда, может, звать вас Плесенью? Потому что пахнет от вас плесенью и затхлостью.
– Ах ты, негодяйка! Это так ты надо мною издеваешься? Сейчас я тебе покажу!
– А не покажете! Потому что я с третьего раза таки угадаю: звать вас Буркманка! Вот как!
Боже, стоило ведьме это услышать, как она вскипела от злости и мигом побежала в лес, только её и видели. Очень ей хотелось напиться вдоволь колдовского зелья и отомстить вдове, да и не только вдове – всю эту улочку она возненавидела и решила стереть её с лица земли.
Запрыгнув в дупло, она поскользнулась на разлитом вареве и шлёпнулась на землю. Увидев, что случилось, она издала неистовый вопль отчаяния. Заметалась, будто ошпаренная, не зная, на чём злость сорвать. Но ничего уже не могла сделать – потеряла она своё чудодейственное варево, а с ним и силу свою.
Вернулась Буркманка домой, а когда отворила двери, то выбежали из дома тридцать три мальчика и девочки, которых она когда-то в котов превратила, и разбежались кто куда.
Не могла уже Буркманка им ничем навредить, потому что превратилась из ведьмы в обычную старушку. Такой она и дожила свой век.
Ведьминские забавы
Омелько Цвик был тихим, спокойным лычаковским скотобойцем. Любопытно, что и свиньи это прекрасно чувствовали и, не испытывая ни страха, ни паники, спокойно и тихо шли к Омельку под нож. А он их резал, будто галушки – ни писка, ни вскрика. Другие скотобойцы даже обижались, что хозяева зовут к себе чаще Омелька, чем их, но те объясняли, что это не их прихоть, а свиней. Оказывается, свиньи тоже борются за право выбора и предпочитают Омелька.
Зато его жену Оришку спокойной назвать можно
Ну, вы уже догадались, что Оришка Цвикова была ведьмой. Такая уж её судьба – быть ведьмой, её она унаследовало от своей матери, а та – от своей. Но вот Омелько ни о чём таком не догадывался. Он вообще думал с трудом. Да и как могло быть иначе, когда в голове у тебя весь день звенит свиное хрюканье, поросячий визг и пронзительный свист точильного верстака.
Может‚ шило и утаилось бы в мешке, если бы Омелька не начала донимать ломота в костях. Проснётся случайно среди ночи, а бабу будто корова языком слизала. Лишь под утро приходит и мостится спать.
– Ты где шляешься? – спросил как-то муж.
– За домом ветчину копчу, пока ты храпишь, – ответила она обиженно.
Но вот как-то летом, когда работы уменьшилось и в голове немного прояснилось, Омелько надумал за женой проследить. Дождался такой ночи, когда она встала с кровати и вышла на кухню. Тогда и он прокрался к дверям и начал подглядывать.
Оришка поставила на пол горшок, пошептала над ним, обошла вокруг него трижды, и тут же в горшке забулькало, и из него пошёл пар, будто бы он стоял на огне. Потом она распустила волосы, села на кочергу, пар её подхватил, закрутил, и – фурр! – так в дымоход и уметелила.
Омелько выскочил из дома, задрал голову, но успел увидеть только маленькое пятнышко.
Под утро жена вернулась, вся растрёпанная и запыхавшаяся. Омелько сразу напал на неё:
– А куда это ты ходила, чёрт бы тебя побрал?
– О, ну вот! Что ты ко мне прицепился! Я не обязана тебе исповедоваться! Ты мне не батюшка.
– Я твой муж! И должен знать, где ты по ночам волочишься!
– А я, может, колбасу коптила!
– Чтобы ты святому Петру так врала, как мне! Да я ж тебя, стерву лохматую, видел, как ты на кочерге летела!
Оришка тут и онемела, аж у неё в зобу дыханье спёрло. Таки выследил её муж. Но она даже и не думала оправдываться.
– Ладно, ну и что? Я тебе ни слова не говорю, что ты в кабак с мужиками ходишь! А мне уж и нельзя с бабами покуролесить!
– Ага, так ты ведьма!
– Ну ведьма, и что? Не я одна.
– Знаешь что, Оришка, если бы ты меня хоть раз с собой взяла, так я б тебя и не ругал..
– Умом ты малость тронулся? И не мечтай, что я тебя на Лысую гору возьму. Испокон веков туда ни разу нога крещённого не ступала.
Но Омелько пристал как банный лист и до тех пор жену грыз, пока наконец она не согласилась его с собой взять.
Следующей ночью, когда ведьмы должны были собраться на Лысой горе, Оришка одела Омелька в женскую одежду, посадила его позади себя на кочергу, и они полетели.