Легенды московских кладбищ
Шрифт:
Перед нами — черный мраморный постамент, на котором, если приглядеться, мы увидим улыбающееся лицо Людмилы ЦЕЛИКОВСКОЙ (1919–1992).
Кроме замечательных фильмов, в которых она снялась, Людмила Васильевна оставила после себя еще один важный памятник — во многом именно ей мы обязаны появлением театра на Таганке.
Целиковская была тогда женой Юрия Любимова. Когда на выпускном экзамене в Щукинском театральном училище руководимый Любимовым курс блистательно сыграл
Целиковская родилась в 1915 году, хотя говорили, что на самом деле год ее рождения — 1917, и актриса просто «омолодила» себя на два года. В 1939 году Людмила Васильевна снялась в фильме «Сердца четырех», это был ее первый успех. Затем, уже во время войны, работала с великим Эйзенштейном, тот пригласил ее на роль царицы Анастасии в свой фильм «Иван Грозный». На съемочной площадке собралась выдающаяся компания: Николай Черкасов, Михаил Жаров, Серафима Бирман.
Фильм снимали два года. Рассказывали, что Эйзенштейн заставил актеров прочитать много исторической литературы о периоде Ивана Горозного. В группе у Людмилы Васильевны было прозвище — Цариха. Именно так при знакомстве ее назвал Николай Черкасов.
Фильм удостоился похвалы вождя и получил Сталинскую премию. Единственной, кому награда не досталась, стала Людмила Васильевна. Из списка представленных к премии ее вычеркнул сам Сталин, сказав, что такими царицы не бывают.
Несколько лет мужем актрисы был популярный актер Михаил Жаров. Когда пара шла по улице, останавливалось движение — все хотели разглядеть своих любимцев.
Но самой большой любовью Целиковской стал архитектор Каро АЛАБЯН (1897–1959). Он был старше жены на 22 года. Известный архитектор дружил с Анастасом Микояном, влиятельным членом правительства. Говорили, что во время войны Алабян спас Анастасу Микояну жизнь, и тот об этом никогда не забывал.
Встреча Алабяна с Целиковской состоялась на даче режиссера Рубена Симонова в 1948 году. Архитектор внимательно рассмотрел руку актрисы, изучил линию жизни и произнес: «Знаете, вы будете моей женой». Так и случилось. Отношения с Михаилом Жаровым на тот момент уже себя исчерпали.
В 1949 году у Каро Алабяна и Людмилы Целиковской родился сын, которого Людмила Васильевна называла самым главным мужчиной своей жизни.
А затем Алабян попал в сложную ситуацию — в присутствии Берии высказал несогласие с идеей возведения в Москве высотных зданий. На его взгляд, важнее было строительство жилья для москвичей. В считаные дни после этого Алабян лишился всех своих постов. Рассказывали, что он пришел домой, встал перед Целиковской на колени и сказал: «Прости меня! Если бы я знал, что так случится, то никогда не посмел жениться на тебе».
Дом сразу опустел. До этого шумные компании каждый день приходили к популярной актрисе и известному архитектору. А теперь все ждали, что последует арест. Спас Микоян: посоветовал Каро уехать из Москвы. Жили на зарплату Целиковской — 120 рублей. Лишь в 1953 году, когда не стало Сталина, Алабяну позволили вернуться в столицу, где он снова получил и квартиру, и работу.
Правда, в двери постучалось новая беда — у сына Саши обнаружили полиомиелит. И вновь Людмила Васильевна все взяла на себя и смогла спасти жизнь сына. Потом она призналась, что если бы знала, как будет тяжело, то покончила бы с собой, выбросившись с балкона. К счастью, у Саши оказалась редкая форма болезни, которая подлежала лечению, он поправился.
А
Людмилу Васильевну поддержал коллега по театру имени Вахтангова, его звали Юрий Петрович Любимов. Их отношения начались во время репетиций спектакля «Ромео и Джульетта». Все было как в классическом сценарии: и Любимов, и Целиковская играли главные роли. Спустя три года Любимов стал пятым мужем актрисы, а она — его четвертой женой.
Когда в 1963 году Юрий Петрович поставил со студентами спектакль «Добрый человек из Сезуана» по пьесе Брехта, Целиковская уговорила прийти на постановку Анастаса Микояна. Тот пришел, а затем рассказал о спектакле министру культуры СССР Екатерине Фурцевой. В итоге в феврале 1964 года Юрий Петрович Любимов был назначен главным режиссером Театра драмы и комедии на Таганке.
Любимов ценил помощь жены, называл ее Циолковской и генералом. При этом самого Юрия Петровича в театре называли полковником. Целиковская как могла — своим именем, связями — прикрывала Любимова. Если надо — звонила в самые высокие кабинеты. Говорили, могла позвонить самому Брежневу.
Правда, у нее самой теперь было мало ролей, она занималась мужем и его театром. При этом, по воспоминаниям друзей, Людмила Васильевна никогда не упрекала Юрия Петровича. Ну а затем наступил 1978 год: на гастролях в Венгрии у режиссера начались отношения с переводчицей-венгеркой Каталиной Конц. Целиковской конечно же доложили о том, что случилось. И супруги расстались.
Людмила Васильевна осталась одна и потом ни разу даже не упомянула имени Любимова. Опять-таки, по рассказам общих друзей бывшей пары, как-то Юрий Петрович, проезжая мимо дома Целиковской, спросил: «Меня там сильно ругают?» А ему ответили: «Тебя там даже не вспоминают». Говорят, Любимова такой ответ обидел.
Людмиле Васильевне было уже за шестьдесят. До конца жизни она оставалась одна и говорила, что главное, что сделала в своей жизни, — родила сына и построила для него и внуков дачу. Последний фильм с ее участием вышел на экраны в 1979 году. Режиссер Владимир Мотыль снимал «Лес» и пригласил Целиковскую на роль Гурмыжской.
В последние годы она играла вместе с актерами театра имени Вахтангова инсценировку «Синей книги» Михаила Зощенко. Объездила, наверное, весь Советский Союз. В конце 80-х годов Людмила Васильевна тяжело заболела, у нее обнаружили рак. Поначалу диагноз ей не говорили, но потом она обо всем узнала. Четыре месяца провела в постели, и 6 июля 1992 года скончалась.
Похоронили ее рядом с Каро Алабяном.
Когда я только начал заниматься историей Новодевичьего некрополя, мне удалось познакомиться здесь с человеком, чья профессия звучит достаточно литературно — могильщик. Звали его дядя Коля. Я приходил по субботам, когда было время, и дядя Коля рассказывал мне всевозможные истории, связанные с его работой. Из воспоминаний дяди Коли могла бы получиться отдельная книга, а, возможно, и киносценарий.
В 1975 году он хоронил Наталью Денисовну БРЕЖНЕВУ (1886–1975), мать Леонида Ильича. Так совпало, что накануне у дяди Коли тоже умерла мать. И вот наступает день похорон Натальи Денисовны. На Новодевичье приезжает Брежнев, а в 1975 году Леонид Ильич был вполне адекватный человек, и видит — рядом с вырытой могилой стоит незнакомый человек с лопатой и буквально рыдает. Брежнев поинтересовался, почему он плачет. Причем спросил с раздражением, решив, что могильщик оплакивает незнакомую ему женщину из якобы горячей любви к ее сыну. И вдруг мужчина отвечает: «А у меня мама умерла, Леонид Ильич». Брежнева настолько тронули эти слова, что и он заплакал: «У меня тоже». А потом опустил руку в карман, достал 100 рублей и передал дяде Коле: «На, помяни наших мам».