Легенды нашего времени

Визель Эли

Принимая двойственность и раздвоение, нищий порой хотел бы потерять и память — но это ему не удается.

Напротив: она все время ширится, набухает, загромождается событиями и лицами до такой степени, что чужое прошлое смешивается с его собственным. И оттого, что он выжил, он уже не знает, кто его союзники, заступники, руководители, и обязан ли он им верностью; для него все под вопросом, в том числе и чудо, которое держит его на поверхности.

Вот почему я остаюсь на этой населенной привидениями площади, в городе, где ничто не теряется и

не рассыпается в прах. Это необходимый, неминуемый перевал. Чтобы передохнуть. Чтобы привыкнуть к состоянию, новизна которого вызывает головокружение. Здесь я не считаю ни часов, ни людей. Я смотрю, как они проходят; нищий во мне мог бы их остановить — но он их пропускает. Мог бы и пойти за ними — но пропускает. Катриэль, может быть, существовал, но нищий за ним не пошел.

В конце концов все истории, как и все люди, имеют один и тот же исток, одно и то же начало.

Иерусалим 1967 — Кристианстед 1968