Легенды о Ноа: Перевёрнутый мир
Шрифт:
Филу достался безликий воин – Первенец Фейберуса, чьё имя было давно утеряно. Собственно, он был даже этому рад: у многих членов команды так или иначе имелись качества, схожие с таковыми у персонажей легенды. Но вот сам Фил был совсем обыкновенным, ничем не примечательным рабочим (если не считать его вечную лень), а потому безликий герой, о котором в Пророчестве не было никаких подробностей, хорошо ему подходил. Вот только, глядя на статую, он чувствовал себя странно: в этом лишённом всякой чёткости образе словно было нечто неумолимо знакомое.
– Чтобы призвать Детей Светоносного, вы должны одновременно коснуться их священных алтарей, – пояснил Верховный Правитель. – Верьте в Судьбу, позвольте своим стремлениям стать реальностью
Приглядевшись, Избранные увидели у ног каждой из статуй небольшой постамент как раз подходящей высоты, чтобы положить на него ладонь. Все семеро оглянулись друг на друга, не решаясь начинать первыми. Совершенно неожиданно для себя самого Фил решил взять инициативу в свои руки и положил ладонь на алтарь. Следуя его примеру, так поступили и все остальные. И в этот момент Беллум, стоящий за спиной Сапия, не выдержал и чуть ли не взмолился:
– Рейн! Неужели нет никакого другого пути?!
Вместо ответа старец лишь еле заметно улыбнулся.
Поначалу Филиус ничего не почувствовал, но затем на алтаре проявились светящиеся символы, а его ладонь словно прилипла к ним. Глаза статуй и кристаллы за их спинами тоже воссияли, и Избранные ощутили, как неведомая сила разливается по их телам, соединяя их души и стремления в единое целое. И тогда они мысленно воззвали к Детям Фейберуса, и их мольбы обрели форму единого потока энергии, который пронёсся вниз по всей Цитадели и нашёл выход на самой её нижине.
Шпили, направленные в Бездну, засияли, и испущенный ими ослепительный луч устремился вниз, прорезая мрак, и виден он был и Элизиане, в недоумении прильнувшей к иллюминатору своей каюты, и тому, кто ещё только спешил к Лаборуму, желая заполучить сокрытую там силу, и всем обитателям разрушенного мира, что ещё не разучились видеть. Спустя несколько секунд луч оборвался и потонул в Бездне, и как только его след исчез, где-то там, глубоко во мраке, что-то вспыхнуло в ответ.
И тогда шесть лучей вознеслись из Бездны, и огненным дождём они обрушились на Лаборум, и все люди, что прятались в Мануфакторуме, Лесу Ветряков и на нижинах Кристальных Башен возликовали, ибо поняли они, что прибыли Дети Фейберуса, которым предначертано одолеть захватчиков и спасти мир.
Глава 6
Повелитель огня
"Жарко… Хорошо! Люблю жар!"
Когда он открыл глаза, то поначалу не разглядел ничего, кроме заволокшего всё вокруг пара. Железную капсулу разорвало напополам, а жидкость, которой она была заполнена, уже испарилась от огромной температуры. Он ощущал слабость во всём теле, головокружение и тошноту – да, положение было не из приятных, но всё лучше, чем пускать пузыри в этой железной банке. Но с другой стороны – капсула была его зоной комфорта, его родным домом, а теперь он оказался чёрт знает где, совсем голый, и единственной сохранившейся деталью из весьма мутного, а если быть точнее, совершенно забытого прошлого, было имя – Эстус. Имя красивое, звучное, жаль, не вспомнить, за какие заслуги он был так назван.
С трудом поднявшись на дрожащие ноги, он осилил несколько шагов по раскалённому железу и сделал ещё два неприятных открытия. Похоже, он приземлился прямо посреди огромной цистерны с расплавленным металлом, и светящийся от жара осколок капсулы навряд ли мог долго продержаться в твёрдом состоянии. Эстус, конечно, любил тепло, но это было уже слишком даже для него. Другое открытие состояло в том, что быстрый поток металла уносил его по направлению к огромной дыре в стене цистерны, которую, очевидно, пробила его капсула. Оглядевшись по сторонам, Эстус не обнаружил ничего, за что можно было зацепиться или куда спрыгнуть. Чем ближе он был к дыре, тем сильнее ускорялось течение, а меж тем остатки капсулы плавились
Тогда Эстус принял единственное верное решение: если раскалённого потока нельзя избежать – его нужно оседлать! Для равновесия он согнул ноги в коленях и расставил руки в стороны. Осколок капсулы продолжал ускоряться, рассекая яркое железо и разбрасывая во все стороны его ошмётки и искры. Пробоина была всё ближе;снаружи уже виднелась паутина металлических мостиков, соединяющих какие-то массивные строения. Эстус сосредоточился и приготовился к прыжку.
В тот момент, когда поток вынес его сквозь пробоину, он оттолкнулся от обломка, пролетел несколько метров вниз и с грохотом приземлился на один из мостиков. Даже сам Эстус был уверен, что после такого падения наверняка сломал себе половину конечностей, но, поднявшись на ноги, он с удивлением обнаружил, что отделался парой ссадин. Он подошёл к краю мостика и уставился на каскад расплавленного металла, обрушивающийся в чёрную пропасть где-то далеко внизу. Ослепительно-яркий и раскалённый, словно…
Тут перед глазами Эстуса вспыхнул образ, который заставил его отшатнуться и схватиться за голову. Видение! Обрывок прошлого! Ослепляющий свет и удушающий жар, огромная сфера, объятая пламенем! Что это? Как это называется? Где и когда это было?
Образ исчез из памяти так же быстро, как и появился. Эстус вновь открыл глаза и огляделся. Где же, чёрт возьми, он оказался? Внизу – чёрная пропасть, дна которой не видать. Зато наверху – земля, из которой как будто росли вниз огромные и мрачные железные здания без окон, соединённые друг с другом мостиками. Здесь было очень жарко, должно быть, из-за огромных наполненных расплавленным металлом цистерн, в одну из которых и приземлилась его капсула. Не умолкал раздающийся со всех сторон громкий гул и шипение. Если бы он был уверен в своей памяти, то точно подметил бы, что никогда в жизни не видел ничего подобного.
Вдруг, вглядываясь в расселины между строениями, Эстус увидел свободное пространство и огни где-то вдалеке. Повинуясь любопытству, он пошёл в том направлении по мостику, идущему вдоль стены. Стоило Эстусу покинуть внутреннее пространство странного комплекса, как его обдало ледяным ветром. Он поёжился и как-то сразу погрустнел: хоть он ничего и не помнил, но холод явно ненавидел больше всего на свете.
Эстус добрался до края и остановился, заворожённо вглядываясь в удивительную картину. Ещё одним непреложным фактом, сохранившимся в его голове, была твёрдая уверенность в том, что земля находится внизу, а небо – вверху. Но это странное место, судя по всему, наплевало на законы мироздания. Это был воистину перевёрнутый мир: наверху простиралась мрачная каменная твердь, с которой свешивались иссохшие лианы, а внизу – чернота, пустота, бездна. Но вдалеке всё же виднелись какие-то жёлтые огни, достаточно яркие, чтобы в их свете можно было заметить очертания громадных сооружений.
Прямо по центру висела огромная блестящая башня, вершина (или, лучше сказать, нижина) которой терялась где-то во мраке. Слева от неё виднелось другое строение, более приземистое и явно построенное из камня, с большим перевёрнутым куполом и семью башенками вокруг. Справа же, где было больше всего огней, находилось великое множество конических башен. Некоторые из них были разломаны посередине, иные выглядели целыми и даже ухоженными, а ещё он разглядел соединяющие их деревянные мостики.
Эстус не мог оторвать глаз от этого зрелища. Ощущения подсказывали ему, что этот мир совсем не похож на тот, к которому он привык – хотя и вспомнить прежний он не мог. Всё-таки пора бы уже было заняться размышлениями на этот счёт. Кто он такой? Откуда он прибыл? Почему оказался в этом странном месте? Одно Эстус знал о себе: когда-то давно он был воином. Вот только опять же – за что он сражался? Одни загадки, и вокруг, как назло, не было никого, кто мог бы дать на них ответы. Ну что за несправедливость!