Легенды о Ноа: Перевёрнутый мир
Шрифт:
– Ты почувствовал? Как?! – удивился Том.
– Точно не знаю!
Поднявшись на этаж, находившийся прямо над поверхностью тверди, они вышли к южному входу в сеть туннелей. В данный момент он был наглухо закрыт: за внутренними тонкими вратами с калиткой и смотровым окном был опущен огромный толстый заслон, сделанный из того же металла, что и внешняя облицовка Цитадели.
– Открыть внешние и внутренние врата! Быстрее! – крикнул Мартин двум стражникам.
Один из них с недоумением отправился в подсобку, где с помощью ворота привёл в действие сложный шестерёночный механизм. Шум
– А вдруг там Мальсы? – спросил Томас.
– Тогда всё закончится быстрее, чем мы это поймём, – пожал плечами Мартин и на всякий случай обнажил меч.
Когда врата подняли, за ними оказался лишь пустой освещённый тусклыми кристаллами туннель, заканчивающийся развилкой на третьей десятиметровой отметке. Фил и Томас вопросительно посмотрели на Воеводу, но он дал им знак ждать. Вскоре за их спинами послышались голоса.
– Что ты делаешь?! – воскликнул Чарльз Люфт, который привёл сюда, наверное, всю стражу. – Это опасно, что если те твари…
Он не договорил: в этот момент в конце туннеля послышалось множество голосов, а вскоре из-за угла показались люди. Это были рабочие из Мануфакторума, судя по количеству, почти в полном составе. Удивлению солдат не было предела: по мере того, как первые ряды приближались к вратам, из-за поворота продолжали выходить всё новые беженцы.
Но не это поразило встретивших их воинов, а высокая фигура, шедшая среди рабочих. Мускулистый воин в полтора раза выше лаборейца, с бледной кожей, совершенно лысый и закутанный в грязный брезент, с робким лицом и неуверенным взглядом – таким Мартин и остальные Избранные впервые увидели Эстуса, Повелителя Огня. Но несоответствие его внешнего вида со статуей в Святилище было последним, что заботило их в тот миг. Все, как один, солдаты склонились перед сыном Фейберуса. Персонаж легенды предстал перед ними во плоти, и все сомнения, остававшиеся ещё у Фила, мгновенно развеялись.
В толпе рядом с Повелителем он заметил Джозефа Шмидта, главного мастера Мануфакторума и своего начальника. Он что-то шепнул Эстусу и дал ему знак выйти вперёд. Тот подошёл к солдатам, и Мартин, не успев подобрать нужных слов, выпалил:
– О Владыка Эстус! Ты и вправду явился!
– Мне сказали, что здесь я получу ответы, – неожиданно высоким для такого верзилы голосом сказал Повелитель Огня.
– Тогда… Наверное, тебе надо поговорить с Верховным Правителем! – Воевода ещё раз поклонился. – Меня зовут Мартин, я вызвался стать твоим проводником. Иди за мной!
Бросив взгляд на Фила, он повёл Эстуса за собой. Вслед за ними, восторженно гудя, последовала и толпа. Даже спасение всех рабочих из Мануфакторума сейчас значило для них меньше, чем пришествие героя. Эстус без труда поместился в движущуюся комнату: потолок в ней как будто специально был такой высоты, что даже двухметровый великан не доставал до него головой.
Когда двери закрылись, Воевода Люфт немного пришёл в себя и крикнул застывшим в благоговении людям:
– Хватит тут толпиться! Спускайтесь в главный зал, вас уже ждут семьи!
Пришествие героя было для рабочих настолько значимым событием, что они, видимо, позабыли
Вот только кем он стал? Героем? Воином? Определённо нет. Его роль ограничивалась тем, что он должен был привести отряд к Первенцу и попутно записывать всё, что происходит. Если подумать, это была очень ответственная работа. Как-никак, именно благодаря нему подробности подвига будут известны потомкам, при условии, что отряд преуспеет. Но сам он так и остался бы в этой истории не более чем наблюдателем. Наверное, это тоже было неплохо, но всё же ему хотелось сделать больше для победы.
– Шефер! Какого туприссия ты тут делаешь?
Его мысли прервал знакомый голос, которого Фил всегда побаивался. Он сглотнул и обернулся, встретившись взглядом с пожилым рабочим. Джозеф Шмидт, главный мастер Мануфакторума, был человеком строгим, но справедливым. Он никогда не позволял себе насмешек в адрес лентяя и даже относился к нему с отеческой заботой, но вот за проступки наказывал без колебаний. Разумеется, винить его за это Фил не собирался, и боялся он мастера не из-за наказаний. Просто каждый раз, когда его ловили за нарушение правил, начальник читал ему персональную лекцию об ответственности перед коллективом, дисциплине и трудовом долге. Фил всегда стыдливо кивал и обещал, что больше это не повторится, но, разумеется, раз за разом нарушал слово. После этого ему было совестно показываться на глаза мастеру, поэтому Фил предпочитал избегать его.
– Я нигде не мог тебя найти! – Шмидт выглядел озадаченным. – Уж думал, ты был в числе тех погибших бедолаг. Как ты сюда попал?
– Ну… Я…
– Опять сбежал? – мастер покачал головой. – Эх, честно сказать, я уже не вижу смысла тебе что-то объяснять. Непутёвый ты, Шефер, неисправимый бездельник…
Фил опустил глаза. Он прекрасно понимал, сколько хлопот зачастую доставляет другим. Но и поделать со своими порывами он ничего не мог. Поэтому насмешки и оскорбления со стороны окружающих он не считал несправедливыми и смирился с ними. А сейчас он и вовсе собирался в поход ради спасения всех этих насмешников. Вот только начальник о его миссии ещё не знал.
– Ладно, не до этого сейчас, – проворчал Шмидт. – Хорошо хоть ты цел. Пошли, получишь место вместе со всеми.
– Не получится, – возразил Филиус и осторожно поднял взгляд. – Тут такое дело… Я Избранный.
– Избранный? Какой ещё… – тут мастер выпучил глаза. – Как?! Хочешь сказать, ты один из тех, кто призвал Детей Фейберуса?!
– Так получилось, – смущённо сказал тот.
– О пресвятые Творцы! – Шмидт закрыл лицо ладонью. – Ты?! Как так вышло, что именно тебе поручили столь важное дело?! Да кто тебя вообще избрал?!