Легенды петербургских садов и парков
Шрифт:
Стремясь противопоставить грубым солдатским играм ненавистного мужа утонченную изысканность беззаботного времяпрепровождения в узком кругу избранных среди роскоши и великолепия живописи, архитектуры и скульптуры, Екатерина, еще будучи великой княгиней, возводит на противоположном берегу Карости по проекту того же Ринальди живописный ансамбль Собственной дачи с архитектурным шедевром Китайского дворца в центре. Вокруг дворца Ринальди разбивает пейзажный парк, включая в него практически весь Верхний парк с Концертным залом и колоссальной игрушкой — Катальной горкой, более чем на половину к нашему времени утраченной.
От Концертного, или, как его называли в XVIII веке, Каменного зала, к Китайскому дворцу Ринальди проложил широкую Тройную липовую аллею, несколько сместив ее ось от оси дворца, как того требовали каноны
Особенное внимание Ринальди уделил внутренней отделке Китайского дворца, в которой слились воедино все виды изобразительных и прикладных искусств. Наибольшее значение представляют Малый и Большой китайские кабинеты, иллюстрирующие довольно смутные представления современников зодчего о далеком Китае, и знаменитый Стеклярусный кабинет. Его стены полностью покрыты двенадцатью уникальными панно, на которых изображены экзотические птицы на фоне фантастических восточных пейзажей. Все они вручную вышиты шерстью на холсте, предварительно покрытом стеклярусом — мельчайшими стеклянными трубочками молочного цвета. Панно изготовлены отечественными мастерицами под руководством француженки де Шен в петербургской мастерской.
Китайский дворец стал любимым местом одинокого пребывания будущей императрицы Екатерины II в пору ее «соломенного вдовства», в то время, когда супруг устраивал шумные оргии в кругу ее молоденьких и невзыскательных фрейлин. Здесь она пыталась преодолеть вынужденную скуку в узком кругу верных и преданных друзей. Может быть, поэтому в Петербурге жила легенда о том, что панно для Стеклярусного кабинета китайского дворца Екатерина вышивала собственноручно в долгие часы вынужденного одиночества. Говорят, тень императрицы до сих пор время от времени посещает китайский дворец и бродит по его анфиладам.
В начале XX века Ораниенбаум принадлежал герцогу Г.Г. Мекленбург-Стрелицкому, который вместе со своей морганатической женой Н.в. Карловой и дочерью Наташей жил в китайском дворце. Герцог умер в 1910 году. Через три года скончалась его юная дочь. Оба они похоронены здесь же в парке, вблизи китайского дворца. После революции их могилы вскрыла и осквернила революционная матросня. Местные жители утверждают, что в ночной тишине парка до сих пор можно услышать тяжелые шаги герцога и легкое постукивание детских туфелек его дочери.
Парки Царского Села
Еще одним пригородным парком, основанным при Петре I в первой четверти XVIII века, был Екатерининский парк Царского Села. Об основании этого знаменитого пригорода рассказывают легенды. В начале XVIII века единственная дорога из Петербурга в будущее Царское Село, минуя Пулковскую гору, поворачивала направо, шла вдоль огромного лесного массива и затем, резко повернув на юго-восток, пробиваясь сквозь дремучий лес, заканчивалась при въезде на бывшую шведскую мызу Saris hoff, что значило «возвышенное место». Правда, легенды возводили это название к имени какой-то «госпожи Сарры» — по одной версии, и «старой голландки Сарры» — по другой. Легенда выглядит вполне логично: в XVIII веке действительно название царской резиденции писали с буквы «С» — Сарское Село, что для простого народа, рассказывается в легенде, было не очень привычно, и слово «Сарская» они будто бы произносили как «Царское». Так или иначе, к этой мифической Сарре Петр I якобы иногда заезжал угоститься свежим молоком. В 1710 году эту мызу на сухом возвышенном месте царь пожаловал своему любимцу Александру Даниловичу Меншикову, но через какое-то время передал ее во владение будущей своей жене Екатерине Алексеевне, бывшей ливонской пленнице
В отличие от Петергофа, Сарская мыза не превращается в официальную загородную резиденцию царя. Екатерина живет здесь простой помещицей в деревянном доме, окруженном хозяйственными постройками, огородами и садами. Временами, чаще всего неожиданно, сюда приезжает царь, любивший в этой уединенной усадьбе сменить парадные официальные застолья на шумные пирушки в кругу близких друзей.
Только в эпоху уже другой Екатерины — императрицы Екатерины II, Царское Село превращается в загородную императорскую резиденцию. Вместо «Деревни царя», как называли его при Петре I, Царское Село стали называть «Дворцовым городом», «Петербургом в миниатюре», или «Русским Версалем».
В 1718 году петергофский архитектор И.Ф. Браунштейн построил для супруги императора небольшой каменный дом, с которым связана одна сентиментальная легенда, записанная Штелиным. Приводим ее в пересказе И.Э. Грабаря.
«Угождение, какое сделал государь императрице, построив для нее Катерингоф (Екатерингофский дворец. — Н. С.), подало ей повод соответствовать ему взаимным угождением. Достойная и благодарная супруга сия хотела сделать ему неожиданное удовольствие и построить недалеко от Петербурга другой дворец. Она выбрала для сего высокое и весьма приятное место, в 25 верстах от столицы к югу, откуда можно было видеть Петербург со всеми окрестностями оного. Прежде была там одна небольшая деревенька, принадлежавшая ингерманландской дворянке Саре и называвшаяся по ее имени Сариной мызою. Императрица приказала заложить там каменный увеселительный замок со всеми принадлежностями и садом. Сие строение производимо было столь тайно, что государь совсем о нем не ведал. Во время двухлетнего его отсутствия работали над оным с таким прилежанием и поспешностью, что в третий год все было совершенно отделано. Императрица предложила будто бы своему супругу по его приезде совершить прогулку в окрестностях города, обещая ему показать красивейшее место для постройки дворца, и привела его к возведенному уже дому со словами: „вот то место, о котором я вашему величеству сказывала, и вот дом, который я построила для моего государя“. Государь бросился обнимать ее и целовать ее руки. „Никогда катенька моя меня не обманывала", — сказал он».
«Неожиданное удовольствие», о котором говорится в легенде, сводилось к тому, что Петр, круто повернув с основной дороги в сторону Сариной мызы, должен был поразиться открывшейся перспективе с каменным дворцовым фасадом в центре. К тому времени домовитая Екатерина, вовсе не помышляя о блестящей судьбе будущей царской резиденции, высадила вокруг дворца тысячи яблонь, сотни вишен и бесчисленное множество кустов смородины и крыжовника.
В 1743–1751 годах дворец претерпел первую перестройку по проекту архитекторов А.в. Квасова и С.И. Чевакинского. Квасов возвел два флигеля, объединив их с первоначальным каменным дворцом открытыми галереями. Он же начинает строительство одноэтажных служебных флигелей, определив тем самым блестящие пропорции и размеры парадного двора.
Еще с Екатерининских времен парк вокруг дворцовых построек начинает утрачивать старомосковские садовые черты. Вырубаются плодовые деревья, прокладываются прямые аллеи, выращивание овощей и фруктов переносится в специально построенные оранжереи. Более того, квасов предлагает создать перед дворцом на территории бывшего Зверинца регулярную планировку, которая должна раскрыть перед зрителем весь фасад дворца.
Но уже к концу этой перестройки в нее вмешивается величайший зодчий XVIII столетия Б.Ф. Растрелли. В 17521756 годах он практически заново перестраивает старый Царскосельский дворец. Растрелли уничтожает галереи, надстраивает флигели и возводит дворцовый комплекс, размерами превосходящий все построенное ранее в Петербурге. Кроме того, он создает пластическую декорацию фасадов, равной которой по силе эмоционального воздействия русское барокко в период своего наивысшего расцвета не знало. Исключительное многообразие эффектных деталей в виде мужских, женских и львиных масок, картушей, раковин, кронштейнов, наличников и лопаток, множество сверкающих позолотой статуй и ваз, обилие колонн, белизна и стройность которых подчеркнута изящной вызолоченной чернью балконных решеток, по свидетельству современников, производили неизгладимое впечатление.