Легенды петербургских садов и парков
Шрифт:
Екатерининский парк богато украшен беломраморной скульптурой, особенно впечатляюще она выглядит на фоне темно-зеленых древесных крон. Традиционно бережное отношение к скульптуре сохранялось и после октябрьского переворота. Правда, иногда это принимало самые невероятные формы. Одна из легенд послереволюционного Петрограда повествует о том, как в 1918 году Петроградский губисполком получил телеграмму из Царского Села, из которой следовало, что после бегства белогвардейцев в одном из прудов Екатерининского парка нашли сброшенный с пьедестала обезображенный бюст карла Маркса. В Царское Село спешно направили комиссию во главе со скульптором Синайским, автором памятника основателю марксизма, созданного в рамках ленинского плана монументальной пропаганды. К приезду высокой комиссии бюст извлекли из пруда,
А. А. Греков. Вид павильона Эрмитаж в Царском Селе. 1759 год
В 1744 году по проекту Земцова начали возводить парковый павильон Эрмитаж. Однако в 1749 году, почти полностью готовый, он был переделан по новому проекту, предложенному архитектором Б.Ф. Растрелли. Тогда-то он и приобрел в своем оформлении многочисленные колонны, декорированные скульптурой и украшенные гипсовыми барельефами на базах, и легкие живописные балюстрады на причудливо изогнутой кровле.
Павильон Эрмитаж предназначался для приятного времяпрепровождения и отдыха. О приемах, устраиваемых императрицей Екатериной II в Эрмитаже, рассказывают легенды. После танцев из-под пола мгновенно поднимались специальные столы, блюда на которых «сменялись так, как делаются волшебные превращения в театре». Каждый из приглашенных мог заказать любое кушанье, написав его название на грифельной подставке и позвонив вниз. Под полом находились механизмы, вокруг которых «возились лакеи, спеша получить из кухни и поднять требуемое блюдо». Список блюд был так велик, что вполне мог удовлетворить любой, даже самый изощренный вкус. И будто бы только Суворову однажды удалось вызвать переполох на кухне и смутить хваставшуюся обилием гастрономического ассортимента императрицу. Говорят, он затребовал блюда, которых не оказалось-таки на кухне. Это были солдатские щи и каша.
Эрмитажную кухню, откуда подавались блюда, построили на границе парка, в некотором отдалении от Эрмитажа по проекту архитектора В. И. Неелова в 1775–1756 годах. Это был обыкновенный парковый павильон, возведенный из красного кирпича в стиле английской готики. В XVIII веке Эрмитажную кухню называли «красными воротами». Павильон «кухня» выполнял одновременно две функции: служил поварней, где готовились затейливые блюда для царских гостей, приглашенных в Эрмитаж, и оформлял вход в парк со стороны Садовой улицы. В советские времена первоначальные функции кухни сохранялись. Она также служила воротами для прохода в парк, и в ней готовились незатейливые блюда большевистского общепита и дежурные закуски для неприхотливых посетителей парка. Теперь уже не только за красный цвет кирпичных фасадов, но и за скудость и однообразие ассортимента в народе Эрмитажную кухню прозвали «красной пекарней».
Одновременно с Эрмитажем в 1749 году Растрелли возводит на самом берегу Большого пруда парковый павильон Грот. Выполненный в стиле зрелого барокко, он во многом повторял архитектурные мотивы Екатерининского дворца. Это был самый любимый павильон Екатерины II. Здесь, в центральном зале с видом на Большой пруд, среди собрания античных скульптур и рядом со стоящей в центре мраморной скульптурой сидящего в кресле вольтера работы Ж.-А. Гудона, императрица любила работать по утрам. Среди придворных павильон приобрел неофициальное название, сохранившиеся до настоящего времени: «Утренний зал».
К тому времени Большой пруд становится композиционным центром, на живописных берегах которого один за другим вырастают мостики, павильоны и другие парковые сооружения. В 1773–1774 годах по проекту архитектора В. И. Неёлова возводится симметричный краснокирпичный
На втором этаже Шлюпочного сарая первоначально располагался зал для отдыха, по старой петровской традиции он назывался Голландским.
Подобно тому, как парковые павильоны и скульптурные украшения Петергофа одновременно становились памятниками победы русского оружия в Северной войне в начале XVIII века, так Екатерининский парк в Царском Селе в конце XVIII превратился в пантеон воинской славы России в многочисленных войнах с Турцией. Одним из таких памятников стала Чесменская колонна, воздвигнутая в 1774–1778 годах по проекту архитектора Антонио Ринальди в честь побед русского флота в Чесменской бухте Эгейского моря. Этот оригинальный 14-метровый триумфальный мраморный обелиск, увенчанный символом победы — бронзовым орлом, ломающим когтями турецкий полумесяц, установлен посреди Большого пруда на пирамидальном основании, погруженном в воду. На стволе колонны укреплены три пары корабельных носов — ростр, подчеркивающие морской характер знаменитой битвы. Иногда Чесменскую колонну называют «Ростральной».
Во время Великой Отечественной войны Чесменская колонна сильно пострадала. Были утрачены бронзовые барельефы, изображавшие отдельные эпизоды Чесменского сражения, и мраморная доска с памятной надписью. Согласно местным легендам, фашисты стремились уничтожить и саму колонну. Говорят, они набрасывали на нее стальные тросы и с помощью танков пытались стащить с пьедестала.
Другое сооружение, посвященное победам русского оружия над турецким, известно как Башня-руина. Это одно из самых эффектных и живописных сооружений Екатерининского парка имитирует старинные развалины древнего замка. Башня возведена по проекту архитектора Ю.М. Фельтена в «память войны, объявленной турками России», как об этом высечено на замковом камне арочных ворот Башни. Все сооружение выложено из кирпича, частично оштукатуренного. На поверхности штукатурки выбиты искусственные трещины, имитирующие естественные повреждения кладки.
В Царском Селе живет старинная легенда о том, что императрица Екатерина II держала здесь взаперти пленных турецких офицеров. В героический ряд парковых сооружений, посвященных русско-турецким войнам, можно поставить и павильон «Турецкая баня», построенный на берегу Большого пруда в 1850–1852 годах по проекту архитектора И.А. Монигетти. Он напоминает о победах России в русско-турецкой войне 1828–1829 годов. Это сооружение с высоким минаретом, по преданию, является точной копией павильона в одном из султанских парков в константинополе. Его внутреннее убранство — диваны, ковры и прочие предметы, привезли из Турции. На стенах изображены виды окрестностей константинополя.
Романтическими памятниками любви служат в Царском Селе два оригинальных моста — скромный, но безупречный по совершенству плавных линий арочного проезда — Малый каприз, и затейливо прихотливый, необыкновенно эффектный, с китайской беседкой над центральным проездом — Большой каприз. Их авторство принадлежит архитектору В. И. Неёлову. Оба каприза построили в 1770–1774 годах. Композиционная идея капризов навеяна старой гравюрой с изображением древнего китайского сооружения. Когда императрице Екатерине II представили смету на строительство двух мостов над парковыми дорожками, она обратила внимание на высокую стоимость этих парковых затей и, как рассказывает популярная легенда, отказалась ее утвердить. Однако верноподданные придворные почувствовали тонкое кокетливое притворство в монаршем поведении их государыни и, умело подхватив предложенные императрицей правила игры, начали ее уговаривать. Наконец, продолжает царскосельская легенда, уступая настойчивым просьбам, Екатерина подписала смету, проворчав при этом: «Пусть это будет мой каприз». Это якобы и определило необычность названий двух замечательных парковых сооружений.